— Да, а почему это вас интересует?
— Позвольте я позвоню ему и позже оплачу свой разговор. Он объяснит вам, кто я, и подтвердит, что Пит Рено не праздный любитель сплетен, сующий нос в чужие дела из чистого любопытства.
Макхью был моим лучшим другом, а в его убийстве пытаются обвинить мою родную сестру.
— Вашу сестру? — с недоумением перебила женщина, смотря на него во все глаза. — Вы имеете в виду Вики Шейн?
— Да. А вы знакомы с ней?
— Не очень хорошо, хотя мистер Макхью как-то представил нас друг другу; я — большая ее поклонница.
— Пожалуйста, расскажите мне об этом поподробнее. Я имею в виду цель приезда Мака сюда… Что ему удалось узнать, насколько он в этом преуспел…
— Но тут нет никакой связи с гибелью Макхью, — запротестовала мадам Конвей.
— Возможно, так оно и есть, миссис Конвей!
Но разве вы не понимаете, что мне необходимо с чего-то начать, поэтому я хватаюсь даже за малейший намек.
— Хорошо, — произнесла она тихо. — Этим я никому не причиню вреда, а может быть, это мой долг перед мистером Макхью.
Рено сел напротив нее:
— Вы упомянули, что кто-то позвонил вам по междугородной линии. Вы знаете, кто это был?
— Нет, человек не представился.
— А что он сказал?
— Только то, что, если я приеду сюда, он сообщит мне что-то о моем муже.
— Вам не показалось это несколько странным?
— Вы правы, сэр. Но я была просто в отчаянии! Впрочем, и сейчас мое состояние не изменилось.
Умеет держать удар, подумал Рено. Она явно начинала ему нравиться. Была какая-то подкупающая искренность в том, как близко к сердцу она приняла гибель Мака, и ту переделку, в которую угодила Вики.
— Ладно, а скажите, почему именно Мак искал вашего мужа? И в Уэйнспорте?
— Потому что именно из Уэйнспорта я получила последнюю весточку от мистера Конвея, после чего он исчез. Это произошло чуть больше месяца назад, где-то в середине июля. Ему нужно было приехать сюда по делу, как он мне объяснил, и он отправился на машине. Я пыталась уговорить его лететь самолетом, ведь это значительно быстрее, но муж сказал, что машина понадобится ему здесь.
— Вы говорили, что получали весточку от него? Это случилось уже после отъезда из Сан-Франциско?
Она грустно кивнула:
— Я получала от него по письму каждый день, пока он не приехал сюда. И отправил мне коротенькую записочку вечером в день приезда, пообещав написать утром. — Голос ее дрогнул, и она замолчала. Потом, немного успокоившись, добавила:
— Больше писем не было. Никаких адресов он мне не оставлял, и я не знала, что делать, где его искать. Когда прошли две недели, паника окончательно овладела мной и я прилетела сюда.
Все складывалось ужасно. Я оказалась абсолютно беспомощной. В Уэйнспорте более ста тысяч жителей, но мне совершенно не к кому было обратиться, чтобы с чего-то начать поиски. Как я поняла, его семья жила здесь, он до сих пор владеет здесь какой-то собственностью, которая досталась ему от матери. В телефонном справочнике значится несколько Конвеев, и я навестила их всех, но никто никогда ничего не слышал о моем муже. Через три дня я сдалась и улетела домой… Вот тогда я и подумала о мистере Макхью. Мне не сразу удалось уговорить его взяться за дело, но, когда он в конце концов понял, насколько я напугана, он обещал помочь.
Рено задумчиво разглядывал свою сигарету.
«Ладно, — думал он, — значит, не хочет говорить со мной начистоту. Она не врет, скорее всего, просто не умеет этого делать, но и откровенничать не намерена. Это надо же, додуматься искать по телефонному справочнику исчезнувшего человека! Она страшно боится, что с ним что-то произошло…»
Тряхнув головой, Рено посмотрел женщине прямо в глаза:
— Миссис Конвей, что-то не состыковывается! Понимаю, вы не обязаны, если не хотите, говорить мне всего, но вы и не объяснили ровным счетом ничего. Даже то, почему вы наняли Мака, а не обратились за помощью в полицию.
Она явно обиделась. Рено это видел, видел, как женщина пыталась справиться с собой, но силы в какой-то момент покинули ее, и она разрыдалась. Полная беспомощность вызвала в нем сострадание: он замер в неловком ожидании, жалея ее и коря себя за излишнюю прямоту. Она такая милая, подумалось ему… Впрочем, как и Мак.
Когда плач затих, она взглянула на Рено, заплаканная и жалкая, и он склонился над ней, протянув свой носовой платок. Она молча покачала головой, поднялась и исчезла в спальне.
А когда через несколько минут вернулась, то ее макияж уже был в порядке.
— Извините меня, — произнес Рено, вскакивая с места.
— Все в порядке. — Миссис Конвей села и взяла протянутую ей сигарету. — Думаю, вы правы: я не
