- Я против ее присутствия на этом собрании. Санги - раса непросветленная, жестокая. Жизнь они воспринимают не как поиск высшего смысла, а как борьбу с природой. Они уже покорили целые биологические виды; дай им возможность, проделают это и с нами.
- Оттого-то я и согласился на строительство боевых кораблей, - произнесло воплощение.
- Санг вхожа в Библиотеку из монастыря Ньингмапа, где она поселилась, - сообщила О'Нейл. - А в Библиотеке хранится вся наша стратегическая информация. Наши же знания могут быть обращены против нас.
- Истина вреда не причинит, - заявила мисс Тайсуке.
- Нельзя открывать всей правды непросветленным, - возразила О'Нейл. - Правда может быть опасна для тех, кто не готов правильно учиться и мыслить. - Она повела вокруг рукой, имея в виду весь мир, лежащий за пределами дворца. - Кому, как не нам, живущим на Ваджре, это знать? Разве не из наших стен вышла половина шарлатанов, которые говорят доверчивым полуправду и рискуют лишить просветления и себя, и тех, кто им внемлет?
В молчании Джигме выслушал О'Нейл. Вместе с Отцом Гарбаджалом она возглавляла партию консерваторов, демонстративно пекущихся о защите царства. На эту тему и раньше случались споры.
- Знание удержит сангов от опрометчивых шагов, - произнес Джигме. - О нашем военном потенциале они ничего не узнают. Зато выяснят, что их экспансия не идет ни в какое сравнение с человеческой. Надеюсь, это предотвратит агрессию.
- С таким же успехом они могут прийти к выводу, что необходимо вооружиться до зубов, - вступил в дискуссию Отец Гарбаджал. - И так санги - донельзя милитаризованная цивилизация, а как они угнетают завоеванные расы! Нет, они вполне могут начать подготовку к войне.
- Не только могут, а обязательно начнут, - кивнула О'Нейл. - Наше посольство живет на крошечном планетоиде, оно не способно определить степень грозящей нам опасности, а если и способно, не имеет возможности отправить эту информацию в Библиотеку. Мы же позволяем послу сангов разгуливать по нашей территории и показываем ей все, к чему она проявляет интерес.
- Библиотека как средство устрашения, - проговорил Джигме. - Пусть они знают, сколь огромна сфера нашего влияния, пусть подумают о том, во что им обойдется завоевание человечества. У них просто нет таких ресурсов.
- Одного устрашения явно мало. Необходимо ликвидировать угрозу вторжения сангов, как была ликвидирована угроза разделения человечества на еретические культы при жизни третьей и пятой инкарнаций.
- Значит, джихад? - спросила мисс Тайсуке. Ненадолго воцарилось молчание. Прямолинейность Тайсуке покоробила всех, даже О'Нейл.
- Сейчас все человеческие общины живут в мире под властью Библиотеки, - сказала О'Нейл. - Достичь этого удалось отчасти благодаря силе, отчасти благодаря обращению в нашу веру. Санги на обращение не пойдут никогда.
Гьялпо Ринпоче кашлянул, прочищая горло. Остальные дружно умолкли. До сего момента воплощение слушало их молча, с лицом сосредоточенным, но бесстрастным. Ринпоче имел обыкновение выслушивать других, прежде чем говорить самому.
- Третья и четвертая инкарнации ни единым словом не поддержали джихад, который был объявлен от их имени, - наконец произнес он. - Они не желали брать временную власть.
- Но они и не высказывались против святого воинства, - возразил Отец Гарбаджал.
Старческое лицо воплощения вдруг сделалось непривычно суровым. Руки сложились в мудру назидания:
- Разве Шакьямуни в «Ангуттара Никайя» не говорил о трех способах содержать тело в чистоте? Не совершать супружеских измен, не красть, не убивать живых существ. Да как может воин отнимать жизнь во имя веры и оставаться верующим?
Снова наступила тишина, на этот раз долгая, тяжелая. Только Отец Гарбаджал, чья тантрическая школа краткого пути учила многим способам устранения врагов, оставался непоколебим.
- Санги прибыли нас изучать, - сказал Гьялпо Ринпоче. - Ну а мы будем изучать их.
- Они несут скверну! - На лице О'Нейл отражалось упрямство. - Они опасны.
Мисс Тайсуке лучезарно улыбнулась:
- А разве Махапаринирвана-сутра не говорит, что в труднейших жизненных обстоятельствах мы должны хранить веру в Будду, и тогда даже людей с нечистыми помыслами сможем подвигнуть на чистые поступки?
Джигме испытал облегчение. Молодец Тайсуке, удачно вставила цитату. Глядишь, и удастся упрямому воплощению выиграть спор, утихомирить ястребов.
- Посольство останется, заявил драгоценный король. - Ему будет предоставлена свобода передвижения по Ваджре, это не относится только к святилищам. А мы должны вспомнить клятву Амиды Будды: пусть я достиг Будды, я не буду совершенным, пока люди, слыша имя мое, не познают истину о жизни и смерти, не обретут абсолютную мудрость, коя сохранит их ум в чистоте и покое посреди вселенской алчности и страдания.
- Ринпоче, так как же быть с Жианцзе? - После благостных слов из Писания голос О'Нейл показался грубым.
На секунду Гьялпо Ринпоче задумчиво склонил голову набок. И вдруг сердце Джигме наполнилось любовью к этому старику, такому человечному, такому хрупкому.
- С этим мы разберемся на Пикнике, - обещал инкарнация.
Расположившийся у озера Джигме видел нижнюю кромку Тингсума, усыпанную палатками и флажками» точно весенними цветами. Целую неделю длился Пикник, не имевший, в отличие от других праздников, религиозных корней. Просто на неделю почти все население Алмазного града и окрестных монастырей выбиралось на природу и веселилось от души.
Джигме заметил громадный желтый шатер на воздушной подушке. Шатер принадлежал Гьялпо Ринпоче; вокруг стояли стражи в шафрановых рясах, но не жизнь драгоценного короля защищали они, а лишь его покой от алчущих благословения паломников. Охранники-монахи держали в руках посохи; для внушительности плечи их ряс были подбиты ватой. Этим молодцам было велено не подпускать сангов к драгоценному королю до конца праздника, каковому обстоятельству Джигме был очень рад. Жалко было бы испортить такие замечательные дни политическими осложнениями. К счастью, посол !юрк, похоже, запаслась терпением до закрытия Пикника - она была приглашена на званый вечер, на котором должно было присутствовать и воплощение.
По озерному мелководью, поднимая тучи брызг, носилась детвора; другие ребятишки играли в чиби на траве, играл и только ногами, не давая оперенному мячу коснуться земли. Джигме засмотрелся на рыжеволосого мальчишку, уже почти отрока; залюбовался грациозностью его движений и тем, как ходят Под бледной кожей позвонки и острые лопатки. Джигме до того ушел в созерцание, что не услышал топота сапог по дерну.
- Джигме Дзаса?
Джигме смущенно поднял взгляд. Рядом стояла !юрг в мундире, явно предназначенном для времяпрепровождения на открытом воздухе. Все ее тело было обтянуто грубой темной материей. Джигме торопливо встал и поклонился.
- Извините, посол, я не слышал, как вы подошли. Перистые усики посла весело играли на ветру.
- Мы тут решили устроить вечеринку на Тингсуме. Не желаете ли к нам присоединиться?
Джигме желал только любоваться игрой в мяч, но он тотчас принял приглашение. Санги обожают бегать по горам, альпинизм - их любимый спорт. Хотят показать, что способны все на свете покорить.
- Советую подыскать себе пони, - сказала !юрк. - Как найдете, подъезжайте к нам.
Джигме вывел пони из Библиотечной конюшни и поехал по рубчатым следам посольских сапог в рощу на отроге горы. Кроме полковника, в экспедицию вошло еще три санга, рыся, они оживленно переговаривались на своем языке. Сзади тяжело шагали три маскера - носильщики, груженные едой и альпинистским снаряжением. Если их хозяевам и казалось смешным, что люди поручают свои грузы четвероногим животным, тогда как у сангов для этой цели служат двуногие, они промолчали - вежливость им была
