Город золотых теней

друг в друга, точно галактика квадратных звезд. Рени одобрительно кивнула, хотя Ксаббу не мог видеть ничего, кроме контрольной таблицы во всепоглощающей черноте.

— Хорошо, — произнесла она. — Теперь проверим твою память. Возьми столько решеток, сколько удержишь, — только не передних — и сделай многогранник.

Ксаббу аккуратно вытащил выбранные им решетки из таблицы. Пока остальные заполняли освободившееся пространство, он перегнул квадраты по диагонали, а из получившихся треугольников проворно сложил граненый шарик.

— Ты просто молодец. — Рени была довольна его успехами, хотя и понимала, что ее заслуги в том нет — редко попадались ученики с такими природными способностями и упорством. Очень немногие могли приспособиться к противоестественным законам сетьпространства так быстро и в полной мере, как он.

— Могу я это убрать? — спросил бушмен. — Рени, пожалуйста. Мы готовились все утро.

Она взмахнула рукой, и контрольная таблица исчезла. Секундой позже они встали друг напротив друга, сим против сима, в сферическом сером океане. Готовая огрызнуться Рени прикусила язык. Ксаббу был прав. Она медлила, снова и снова проверяя свои приготовления, точно отправлялась на боевое задание, а не в простой поход во Внутренний Район за сведениями.

Не то чтобы существовал такой зверь — простой поход во Внутренний Район, по крайней мере для таких, как она. Возможно, чужаки столкнутся с барьерами, которые не смогут преодолеть, как бы ни готовились, но Рени не хотела, чтобы их разоблачили и изгнали из-за какой-нибудь нелепой ошибки, которую легко было предотвратить. Кроме того, если в Карнавале и правда творится нечто незаконное, то, обнаружив вторжение, преступники станут осторожнее и, может быть, даже уничтожат улики.

— Я не хотел бы вас обидеть, Рени, — сим Ксаббу поднял руки в жесте примирения, уголки рта поднялись в механической улыбке, — но я думал, что вам станет намного легче, если мы примемся за дело.

— Наверное, ты прав. Отключиться и выйти.

Все исчезло. Рени подняла забрало и вновь оказалась в знакомой, честной, обшарпанной реальности «упряжной комнаты» политеха. Бушмен стащил с себя шлем, моргнул и улыбнулся.

Рени машинально еще раз проверила свой мысленный список. Пока Ксаббу сдавал последние экзамены — как донесли слухи, с ожидаемой легкостью, — она создала не просто псевдонимы, под которыми они могли бы проникнуть во Внутренний Район, но и несколько запасных личностей. Если дела пойдут неладно, можно будет сбросить с себя старые имена, как кожу. Но подготовка потребовала сил. Создать фальшивое удостоверение личности в сети почти так же трудно, как подделать реальный паспорт, да и процедуры во многом схожи.

Большую часть последних дней Рени провела в глухих углах сети. По виртуальным эквивалентам темных переулков Лямбдамага шлялись разные мрачные личности, для которых смена личин была рутинной работой, но Рени в конце концов решила обойтись без их услуг. Если она наткнется на что-то важное, преступники первым делом начнут опрашивать торговцев личинами, а из тех ни один не даст и гроша за профессиональную этику, когда под угрозой окажутся их жизни.

Так что, сидя на кофеине и сахаре и смоля одну за одной теоретически неканцерогенные сигареты, Рени осуществила то, что старые сетевики называли акису . Она обшарила сотни полузабытых банков данных, копируя обрывки сведений, вставляя фальшивые перекрестные ссылки в тех базах, защита которых давно устарела или ослабла. Ей удалось создать для себя и Ксаббу достаточно устойчивые фальшивые личности и, как она надеялась, даже систему подстраховки, на самый пожарный случай.

По ходу дела она узнала кое-что и о «Мистере Джи» — почему и муштровала Ксаббу все утро. У клуба успела создаться очень дурная репутация, и вмешательство в его дела грозило серьезными неприятностями уже в реальном мире. Несмотря на первоначальное свое нетерпение, Рени была рада, что Ксаббу уговорил ее подождать. Честно говоря, еще неделя на подготовку была бы не лишней…

Она перевела дыхание. Хватит. А то у нее разовьется синдром беспокойства, и она будет по пять раз проверять, закрыта ли дверь.

— Ладно, — произнесла она. — Поехали.

Они проверили напоследок свои упряжи, свисавшие с потолка путаницей лямок и шнурков, позволяющих сетевикам двигаться в ВР свободно, как в реальном мире, без опасения врезаться в реальную стену. Блоки подняли их, и Рени с Ксаббу повисли в центре комнаты, как пара марионеток в выходной день кукольника.

— Мои приказы выполняй, не раздумывая. Нам нельзя ошибаться — мы рискуем жизнью моего брата. На все вопросы я отвечу после. — Рени еще раз убедилась, что никакой проводок упряжи не запутается, и закрыла забрало. Вспыхнул экран, и ее окружила искристая мгла пустой сети. — И помни: хотя выделенный канал нам предоставляет Внутренний Район, а не клуб, когда мы окажемся внутри, лучше подозревать, что нас подслушивают.

— Я понимаю, Рени. — Голос Ксаббу звучал бодро — удивительно, если учесть, что за это утро она успела дважды предупредить его о слежке.

Рени взмахнула руками — и они отправились.

Ожидающая у входа во Внутренний Район толпа напоминала яркое шумное пятно. Многоязычный гомон ударил по ушам. Сообразив, что из опасения пропустить какую-нибудь улику, она сдуру повысила порог сенсорного восприятия, Рени шевельнула запястьем, и шум стих до приемлемого уровня.

После долгого стояния в очереди подпрыгивающая от нетерпения Рени добралась до дежурной на входе, вежливой и на удивление не придирчивой. Та просмотрела фальшивые удостоверения прибывших, после чего поинтересовалась, действительна ли еще причина визита, указанная в пакете.

— Да. Я пришел проверить здание, на которое к нам поступали жалобы. — Согласно личине, Рени работала на крупную нигерийскую компанию по программному обеспечению, очень плохо защищавшую свои архивы, а Ксаббу считался ее стажером.

— Сколько вам потребуется времени, мистер Отепи?

Рени поразилась: вот это доброжелательность! Она не привыкла к снисходительным бюрократам. Настороженно оглядев улыбающийся сим, она попыталась сообразить, а не марионетка ли это для особо вежливого обслуживания.

— Трудно сказать. Если проблема несложная, я могу и сам справиться, но вначале нужно провести полную диагностику.

— Восемь часов?

Восемь! Рени знала людей, которые заплатили бы несколько тысяч кредитов за столь долгий период доступа, — кстати, если у нее останется неиспользованное время, его стоит продать. Рени поразмыслила, не попросить ли больше — может, эта марионетка — как сломанный игральный автомат, который так и сыплет монетами, — но решила не искушать судьбу.

— Этого вполне достаточно.

Мгновение спустя они уже парили над самой землей на монументальной Привратной площади.

— Ты этого не понял, — сказала Рени Ксаббу по выделенке, — но только что ты видел чудо.

— Какое

— Бюрократа, который делает свое дело.

Бушмен повернулся к ней. Лицо дорогого сима, который Рени