стоить.
— Примите мои соболезнования, мадам, — буркнул Наварра.
Глазки страховой агентши загорелись.
— Вы бы только видели, сэр, на какие хитрости пускалась Пиджи, чтобы стащить еду. Она устраивала такие потрясающие засады около холодильника! Пиджи такая умница была — ну почти как хозалих. — Ноздри страховщицы раздулись от переполнявших ее чувств. — Как жаль, — горестно проговорила она, — что мне так и не удалось сохранить хотя бы какую-то ее частичку.
— Не сомневаюсь, это бы вас утешило, — сказал Наварра и оглянулся на опустевшую нишу. — Но мне почему-то с трудом верится, что на свете найдется много закоренелых Империалистов, которые были бы так обуреваемы любовью к животным, чтобы взять и похитить серебряный футляр моего дядюшки.
— Верно, сэр, — сказал аукционер и хмуро оглядел зал. — Пожалуй, нам следует усилить охрану дома, на тот случай если грабитель — или грабители — вернется. Может быть, злоумышленники охотились за чем-то другим, а футляр прихватили просто так, походя.
— Пожалуй, — согласился Наварра.
Он терпеть не мог неопределенности, а мысль о том, что кому-то до сих пор нужно что-то из этого дома, заставляла его нервничать. Он посмотрел на портрет дяди — молодого человека в изодранной форме, небрежно державшего на мушке насмерть перепуганного императора, спрятавшегося в гареме и переодевшегося в платье одной из свои жен. (Такова была людская версия этой истории. Согласно хозалихской версии, Император, пораженный выстрелом из парализатора, был захвачен во время осады, когда он возглавлял ряды защитников, облаченный в форму Почетного Полковника Гвардии.)
— Вот проклятие, — пробормотал Наварра. — Что же могло быть внутри футляра?
Роман вел флайер по небу, и душа его прямо-таки кипела от возмущения. Совершено неправое дело, нанесено оскорбление, требовались немедленные ответные действия.
Он знал — Майджстралю на вопросы чести плевать. Но такое он вряд ли сумеет проигнорировать. Кровь Романа вскипела от негодования и обиды за семейство Майджстраля.
Это оскорбление снести было невозможно.
Проникая в окно маленького загородного коттеджа, свежий ветерок шевелил распущенные волосы Майджстраля. Место тут было безопасное: Роман снял коттедж под вымышленным именем, поэтому Дрейк мог спокойно посвятить утро отдыху и просмотру старого вестерна. Он откусил кусочек флета и отдал домашнему роботу бокал, чтобы тот подлил шампанского.
— Спасибо, — поблагодарил Майджстраль робота и пригубил третий за утро бокал шампанского.
На кровати валялось несколько компьютерных факсов, которые ему передал Грегор. На самом деле Дрейку следовало бы заняться их просмотром и планированием новой работы.
Новая серия краж обещала быть легкой. Вечером, два дня назад, о приезде Майджстраля на Пеленг взахлеб трепались все каналы телевидения. Нервные владельцы произведений искусства и драгоценностей, заслышав его имя, наверняка пожелают усилить охрану своих домов на то время, пока Майджстраль на планете.
Вот почему Грегор занимался шпионской операцией прошлой ночью — он устанавливал микротрейсеры на оборудовании главных консультантов по безопасности Пеленга. Теперь, как только кто-то из обладателей ценностей надумает усилить охрану дома, микротрейсеры напрямую выведут на них Майджстраля. Работа облегчится также за счет того, что Дрейку будет заранее известно, какие средства сигнализации в каком доме установлены. Большую часть прошлого дня Грегор посвятил слежению за раскиданными им по Пеленгу микротрейсерами и определению их локализации.
А для грабителя знать, куда идешь, почти так же важно, как знать, как туда проникнуть.
Но вместо того чтобы заниматься планированием новой работы, Майджстраль потягивал шампанское и смотрел вестерн. Пожалуй, Дрейк ленился. Но ведь он в конце концов прошлой ночью работал.
А фильм был один из его любимых — «Всадники прерий». С тех пор как Майджстраль увидел «Всадников» (ему тогда было семь лет), этот фильм вызывал у него сентиментальные чувства.
Подав роботу бокал, чтобы тот снова наполнил его, Майджстраль, не отрывая глаз от экрана, смотрел, как Элвис скачет по западной прерии рядом со своим старым другом, Джесси Джеймсом[5]. Лениво поигрывая на электрогитаре, Элвис пытался уговорить Джесси свернуть с кривой дорожки и отказаться от преступного образа жизни. Элвис знал, что Бет Мастерсон[6] поклялся добыть Джесси живым или мертвым, но обещал не рассказывать об этом Джесси. Перед ним стояла ужасная моральная дилемма.
Но вот чего Элвис не знал, так это того, что Джесси выбрал скользкую дорожку преступлений из-за страстного романа с Присциллой, женой Элвиса. Джесси понимал, что, если бы он остался на ранчо, Элвис бы рано или поздно обо всем догадался и тогда бы ему пришел конец. Развязка этой драмы обернулась жуткой трагедией — Джесси и Присцилла умирают, сжимая друг друга в объятиях. Тогда-то королю рок-н- ролла и открылась страшная тайна. В конце фильма Элвис шел по пустынной дороге, извлекая из гитары полные отчаяния аккорды, и в этом чувствовалось предвестие его собственного трагического конца. Замечательный, легендарный момент.
Майджстраль любил вестерны больше всяких других развлекательных фильмов и концертов. «Странно, — думал он порой, — почему Шекспир не написал ни одного вестерна?»
Робот проговорил негромким металлическим голосом:
— В нашем воздушном пространстве — чужой флайер, сэр.
Майджстраль нахмурился. О его местонахождении не знал никто, кроме Романа и Грегора. Грегор был тут, а Роман должен был находиться в другом доме Майджстраля, создавая у полиции, прессы и всех прочих нежелательных посетителей такое впечатление, будто бы хозяин находится дома. Дрейк попросил робота дать ему картинку того, что происходит за стенами дома, и портрет того, кто вел флайер.
Флайер, как выяснилось, вел Роман. Майджстраль нахмурился еще сильнее. Он понимал, что Роман не появился бы, не случись чего-нибудь непредвиденного.
Он обернулся к экрану. Элвис напропалую трепался, рассказывая Джесси, как скучает по нему Присцилла, пытался убедить друга в том, что для него всегда отыщется местечко неподалеку от ранчо. Джесси отворачивался, прятал набегавшие на глаза слезы. Это была любимая сцена Майджстраля, но сегодня ему явно не удавалось досмотреть фильм до конца. Он велел видеомагнитофону выключиться, спрыгнул с дивана и запахнулся в шелковый халат. Откинув волосы со лба, Майджстраль отправился встречать Романа.
Хозалих вошел, неся на плече бесчувственного Педро Кихано. Майджстраль по домофону вызвал Грегора. Положение становилось серьезным.
Ноздри Романа вспыхнули, когда он увидел хозяина в халате. Он не одобрял тех людей, что проводят утро, валяясь в постели. Наверняка Майджстраль валялся и смотрел какую-нибудь низкопробную развлекаловку. Такое никак не сочеталось с оскорблением, нанесенным его чести.
Роман и вправду хорошо знал своего хозяина.
Майджстраль помог слуге уложить Кихано на кушетку. Хозалихи не слишком гибки — не в смысле темперамента, а в смысле телосложения. Потом Дрейк, стоя, выслушал рассказ Романа о случившемся. Посередине рассказа вошел Грегор, и пришлось Роману начинать все сызнова.
Педро смотрел на Майджстраля. Крутящиеся голограммы — дневные произведения искусства — отражались в его остекленевших глазах. Похоже, он отчаянно пытался что-то сказать. Дрейк наклонился к нему.
— Дрянь, — прошамкал Кихано распухшими губами.
Майджстраль понимающе кивнул:
— Я вижу, у вас серьезные проблемы, мистер Кихано.
— Ничтожество. Гад.
— Я попрошу робота принести вам шампанского. Может быть, оно взбодрит вас немного.
— Гр-р-р. Провалитесь.
Майджстраль вздохнул и выполнил пожелание Кихано. Уходя, он обернулся и сказал:
— Как вам будет угодно, мистер Кихано.
То есть совсем невесело.
Сержант Тви с закрытыми глазами лежала на своей кровати в доме графини Анастасии, придерживая
