рукой биологический пластырь, прилепленный к кровоподтеку на голове. В ушах у нее непрерывно гудело.
Судьба Империи. Романтика. Восторг. Опасность. Она мысленно повторяла эти слова, прилепляя к голове очередной кусок пластыря. Вся беда в том, что нельзя, чтобы опасность подстерегала тебя на своей же стороне.
Сержант доложила о поведении Котвинна барону, и не сказать, чтобы из этого вышло что-то хорошее. Барон только прочел Тви нотацию о том, как она должна объяснять все подчиненным, чтобы они поняли и правильно выполнили поставленную перед ними задачу, и то, каким образом все это укладывается в дело подготовки и борьбы с трудностями.
Тви в конце концов решила, что сам барон никогда с Котвинном не работал и не пытался тому что-либо втолковать. Ей начинало казаться, что все начальники кичатся богатым опытом в таких делах, которыми никогда не занимались.
Загудело связное устройство. Эхо сигнала отозвалось жуткой, безумной болью в голове у Тви. Она нажала клавишу «Ответ» и тихонько выругалась.
В комнате зазвучал скрипучий, как пила, голос барона Синна:
— Пора сменить Котвинна и отнести мисс Йенсен второй завтрак.
— Хорошо, мой господин.
Тви накрыла голову подушкой и беззвучно выплакалась — страдалица за Империю. Потом пошла выполнять приказ.
Она сама забрала на кухне приготовленный для Йенсен поднос с едой — роботов к этому привлекать нельзя, если все пойдет не так, как надо, то в их памяти могут покопаться. Тви с подносом поднялась по каменной лестнице в комнату, где держали Йенсен. От подноса шел аппетитный запах жареного арнетта. У Тви даже слюнки потекли.
На верхней площадке ее ждала кукла, жутко популярная среди детишек: высотой чуть побольше семи футов рыжеволосый детина с веснушками на вечно ухмыляющейся физиономии по имени Ронни Ромпер.
— Иду тебя сменять, — буркнула Тви.
— Пора бы, — проворчал Ронни Ромпер.
Он сбросил голографический костюм и превратился в Котвинна. Сквозь темную шерсть проступали лиловые кровоподтеки вперемежку с полосками биологического пластыря. Отцепив от ремня голографический проектор и еще одно устройство, он подал их Тви:
— Ваш костюм. И пульт управления кандалами.
— Спасибо, — проворчала в ответ Тви и после некоторого раздумья добавила: — Большое.
Она положила пульт на поднос. Котвинн затопал вниз по ступенькам.
Дверь была закрыта на тяжелый засов, установленный прошлой ночью. Из-за того, что пришлось выкручивать болты, темное дерево на двери потрескалось. Тви отодвинула засов и вошла.
Гостевую спальню поспешно заставили разномастной мебелью, хранившейся на чердаке — высокая кровать с пухлыми подушками и голубыми оборками, пара стульев, покрытых персиково-розовыми чехлами, пушистый ковер из фиолетовой шкуры дьюкина, хрустальная лампа в форме фигуры хозалихского балетного танцора, на голове которого торчал плафон из тонированного стекла. От смешения цветов, направлений, стиля голова у Тви разболелась еще сильнее.
Но помимо того, что предметы убранства так контрастировали между собой, со всеми ними контрастировала Амалия Йенсен. Ее лицо покрывали многочисленные полоски биопластыря, подпитывающие Амалию обезболивающими лекарствами и залечивающие синяки и ссадины.
Она лежала на кровати с балдахином в той самой черной пижаме, в которой ее похитили из дома. Ее лодыжки были скованы кандалами. Амалия посмотрела на Тви и выругалась разбитыми в кровь губами.
— Еще один Ронни Ромпер явился, — проговорила она по-хозалихски. — И чего это вы так упорно косите под людей? Да я вас обоих запросто узнаю.
— Ну-ну, — отозвалась Тви на том же языке. — И как же меня зовут?
— Послушайте. То, что вам надо маскироваться, это я понимаю. Но зачем вы выбрали персонаж, который все время улыбается?
Тви поставила поднос на старинный резной троксанский столик и подвинула его к стулу, покрытому чехлом с оборочками, после чего ушла в угол и села на стоявший там стул.
— Сейчас я замкну ваши наручники и отомкну кандалы. — Она направила пульт на кандалы. — Вы сможете подойти к стулу, сесть, а потом я замкну кандалы и отомкну наручники. Понятно?
Йенсен быстро оглядела комнату, прикидывая на глаз расстояние от кровати до обоих стульев.
— Хорошо, — кивнула она.
Тви всегда видела, когда кто-то был готов на отчаянный поступок, увидела и сейчас, и диафрагма ее возмущенно дернулась.
— Отлично, — сказала она. — Поехали.
Тви нажала кнопку, управляющую кандалами и наручниками. Браслеты на запястьях Амалии Йенсен сблизились и сомкнулись, словно по собственной воле. Она спустила ноги с кровати и, тяжело ступая, пошла к столу. Было видно, что каждый шаг причиняет ей боль. Шагая, она не сводила глаз с парализатора Тви. Подойдя к столу, Йенсен растерялась, снова глянула на парализатор и села на стул.
Сержант нажала кнопку — кандалы на ногах Йенсен замкнулись крепко-накрепко, а наручники разъединились. Амалия открыла крышку, которая закрывала поднос с едой и принялась за еду.
У Тви засосало под ложечкой. О том, чтобы накормить ее, никто не позаботился.
Йенсен откусила жареного арнетта, поморщилась и переключилась на более мягкие овощи. Тви поудобнее уселась на стуле.
— Вы, наверное, ошиблись, — сообщила Йенсен. — За меня большого выкупа не дождетесь.
— А вас не ради выкупа держат, — ответила Тви.
Йенсен, похоже, не больно-то удивилась и подцепила на вилку очередной кусок овощей.
— Тогда ради чего же?
— Я бы так сказала: вам, мадам, лучше знать, — отозвалась Тви подчеркнуто вежливо — в фильмах Воры в Законе всегда вели себя очень вежливо. В конце концов стилистика давала целых десять очков.
— А почему я до сих пор жива? — поинтересовалась Йенсен.
«А неплохо, совсем неплохо, — подумала Тви. — Цивилизованная беседа между похитительницей и похищенной». Вот случай сыграть роль учтивой хозяйки положения.
— Ни в чем таком радикальном, как убийство, нет необходимости, мадам. Просто вы будете нашей гостьей в течение нескольких дней.
— А потом?
Тви решила хранить загадочное молчание. Как бы она ни наслаждалась ролью воспитанной похитительницы, на самом-то деле она вовсе не знала, зачем они похитили Йенсен. Она знала, что в этом деле как-то замешан Майджстраль, что на карту поставлена Судьба Империи, но в отношении всего остального ее не просветили.
А Амалия Йенсен только плечами пожала. Залпом выпив кофе, она проговорила:
— Ну, вам, наверное, не сказали.
Тви скрипнула зубами. А эта дамочка не дура. Тви решила сменить амплуа. Роль элегантной наемницы в принципе ничуть не хуже, чем роль учтивой хозяйки положения.
— Какая разница? — сказала она небрежно. — Мне хорошо заплатили.
Йенсен глянула на нее и, не донеся до рта ложку с манной кашей, положила ее на тарелку.
— Я могу устроить так, что вам заплатят больше.
— Мисс Йенсен, если я не ошибаюсь, только что вы сказали, что за вас большого выкупа не дождешься.
Под ложечкой у Тви засосало еще мучительнее. Она увидела, что жареный арнетт подан под белым соусом.
Йенсен тонко улыбнулась, поморщилась и вытерла губы салфеткой.
— Все можно устроить. Что скажете насчет сорока нов?
Уши Тви наклонились вперед. Деньги неплохие, если Йенсен их действительно раздобудет, а Тви
