Лейтенант Наварра подпер подбородок рукой и задумчиво проговорил:
— Это напоминает мне одну пьесу, которую я видел на Помпее. Жутко запутанная пьеса, ее сочинил наш местный драматург. И драма, и комедия, да еще с песнями. Там у одной моей любимой актрисы была замечательная роль. — Пауза. — Она очень похожа на вас, моя госпожа.
— Правда? — Николь положила голову ему на плечо. — Расскажите-ка, лейтенант. Мне бы хотелось услышать все, что вы помните.
Оставалось совсем немного времени до сиесты. Грегор отправился к ближайшему телефону-автомату, чтобы передать генералу Джеральду, какова ставка империалистов. Роман занимался приготовлением второго завтрака для Майджстраля из продуктов, купленных у уличного ресторанного разносчика. На сковородке подогревался гарнир. Хозяин с восхищением наблюдал за умелыми движениями слуги.
Пора было затевать новый заговор.
— Ваш салат, сэр.
— Спасибо, Роман. А это что — кава-киви?
— Да, сэр. Решил смешать на пробу.
— Отличная мысль, Роман. Не отказывайся от нее в будущем, очень тебя прошу.
— Благодарю вас, сэр.
Майджстраль попробовал еще салата. Роман убирал кухонную утварь на места. Дрейк отложил вилку и постучал фальшивым алмазом перстня по передним зубам.
— Роман, — проговорил он, — можно спросить у тебя совета?
Слуга положил на стол лопатку.
— Сэр, почту за честь.
Майджстраль заговорил по-хозалихски. Ему казалось, что так он сумеет лучше выстроить логику своих фраз.
— В нашей власти изменить ход истории.
— Сэр?
— Я никогда не мечтал о такой ответственности. Мои жизненные интересы, боюсь, всегда носили более приземленный характер. Вся эта межгалактическая интрига, я бы сказал, застала меня врасплох.
— Жизненные обстоятельства не просят разрешения, они складываются сами по себе.
Майджстраль улыбнулся. Хозалихская поговорка и Роман — во всей красе.
— Очень верно сказано, — кивнул Майджстраль. — Обстоятельства завели меня в эту ситуацию, и я бы мог, если бы пожелал, позволить обстоятельствам меня из нее вывести.
Роман неподдельно заинтересовался:
— Дав торгам идти, как они идут, и передав реликвию в руки тех, кто больше заплатит?
Майджстраль отложил вилку.
— Именно так.
Уши Романа наклонились вперед.
— Но вы не хотите выйти из создавшегося положения таким путем, сэр?
Дрейк отвел уши назад, выразив тем самым осторожность и двусмысленность. Он смотрел на свой остывающий салат и гадал, как же ему удастся все провернуть. Майджстраль мог рассказать Роману о том, что Синн и Амалия Йенсен угрожали ему, но это только вызвало бы у Романа праведный гнев, и он, недолго думая, начал бы уговаривать хозяина вызывать всех по очереди на поединки. Майджстралю нужно было найти другой ход.
— Роман, — сказал он, — я не хочу возлагать на себя ответственность за прекращение Императорского рода. Он представляет собой символ цивилизации гораздо более древней, чем земная. Оставив в стороне политику, я не могу сказать, что имею право решать, жить пенджалийским императорам или нет.
— Однако честь вынуждает вас соблюдать порядочность в ходе торгов.
— Да. — Майджстраль взял вилку и рассеянно поковырял ею салат. — Как видишь, передо мной дилемма, Роман.
— Сэр, вряд ли мое положение позволяет давать вам советы…
Майджстраль развел руками:
— Роман, если не ты, то кто же мне может посоветовать?
Ноздри Романа взволнованно зашевелились. Майджстраль был доволен своей игрой, но он еще слышал собственный крик отчаяния. Если ему не удастся уговорить Романа на определенные действия, и Пеленг, да и, если на то пошло, все остальные места на свете скоро станут для всех них очень опасны.
— Сэр, — проговорил Роман, — прошу вас, дайте мне немного подумать.
— Конечно, — кивнул Майджстраль и с новым интересом принялся ковырять вилкой салат. Пережевывая овощи, он искоса поглядывал на Романа из-под полуприкрытых век. Нос хозалиха двигался, уши отклонились назад, влево, потом вправо, руки метались над кухонной утварью. Роман явно старался выбросить что-то из головы.
— Сэр, — сказал он наконец, — разве нельзя сказать, что порой чувство долга обязано возобладать над честью и что сохранение жизни представляет собой священный долг? Нельзя ли также сказать, что сохранение безвинной жизни само по себе — долг чести?
Облегчение и радость наполнили душу Майджстраля. Он старательно скрыл любые признаки этих чувств.
— Ну… — протянул он.
— Империалисты, конечно, считают императорское семейство само по себе выражением некоего идеала, каково бы ни было по этому поводу мнение по другую сторону политической границы.
— Роман, — перебил Майджстраль. — Но это будет значить, что мы обманем наших клиентов.
— Именно так, сэр.
— Это будет означать, что мы обманем Грегора. Человек с таким прошлым не поймет нашего поощрения Имперского Идеала.
Роман на мгновение задумался.
— Это будет непросто, сэр.
Майджстраль поднес к губам салфетку.
— Вот почему составить план нам нужно немедленно Пока Грегора нет дома.
— Триста.
— Четыреста пятьдесят.
— Семьсот.
— Тысяча.
— Вот не ожидал, что ты явишься засветло, юноша. Опасно будет, если тебя тут увидят.
— Я принял меры предосторожности. Мой босс послал меня с предложением к вам, генерал.
— Да? Это интересно.
— Мистер Майджстраль в этом деле не лишен пристрастий, сэр. Он бы предпочел, чтобы выиграла одна сторона — человеческая.
Глазки генерала загорелись.
— Вот как? Выкладывай.
— С превеликим.
— Пятнадцать сотен.
—
— Наличными, капитан.
— Наличными? Не чеком? — Пауза. — На всей планете не найдется столько наличных.
— Найдется, не сомневаюсь. Неучтенные деньги всегда есть даже в самом что ни на есть диктаторском государстве.
— Мистеры Романы. Радости какие.
— Вы слишком добры, мой господин.
— Угощайте бренди.
— Ваш покорный слуга.
