приглашение на бал, и дал компьютеру команду распечатать приглашение, а также магнитную кодированную полоску, которая обеспечивала ему проход через пост Службы безопасности Диадемы.
По крайней мере вечером поглядит на всех. Может быть, что-то поймет по их поведению.
— Надеюсь, вы извините нас, лейтенант.
— Конечно, мадам.
Лейтенант Наварра поклонился, обнюхал уши Николь и Майджстраля и удалился из гостиной очаровательной хозяйки в ее уборную. Дверь за ним закрылась. Николь смотрела на Майджстраля сияющими глазами. Он улыбнулся:
— Новая страсть, моя госпожа?
Николь скорчила рожицу:
— Ну я же говорила, что ты меня слишком хорошо знаешь, правда?
— Он пробыл здесь две ночи. Ему вовсе незачем было оставаться. Мог бы уйти в собственном обличье. А теперь я обнаруживаю, что вы вдвоем заканчиваете завтрак.
Николь взяла Майджстраля за руку и вздохнула:
— Он удивительный человек. У него потрясающая память — он ничего не забывает. Просто восхитительно, какая у него ясность воспоминаний. Ну и потом, он многое сделал, Дрейк. Он спасал жизни других и рисковал собственной. Он занимался всем этим, пока я совершала турне и позировала перед камерами. А с ним все так реально.
— Желаю тебе счастья, Николь.
Она рассмеялась:
— Спасибо, Дрейк. Знаешь, я очень рада видеть тебя целым и невредимым.
Он улыбнулся и поцеловал ее.
— А я счастлив, что я цел и невредим, моя госпожа.
— Заказать тебе второй завтрак?
— Спасибо, я уже поел.
— Иди сюда. Сядь рядом со мной.
Майджстраль убрал с кушетки несколько распечатанных листков и пробежал по ним глазами, прежде чем отдать роботу.
— Пьеса, Николь?
Она хитро улыбнулась ему:
— Точно. Лейтенант Наварра сказал, что роль в ней мне очень подойдет.
Майджстраль посмотрел на нее:
— Он прав?
— Великолепная роль. Главная героиня — фокусница, и заставляет других делать то, что ей нужно, при этом исполняя с десяток разных ролей.
— Справишься?
— Героиня не очень молода. И стоит начать играть роли зрелых женщин, потом трудно перестроиться и начать играть инженю.
— Но ты справишься, да?
— Думаю, да. — Николь закусила нижнюю губу. — Вот только не знаю как. Тут нужен такой уровень.
Майджстраль взял ее за руку и сжал ее.
— Не уровень. Мужество.
Она усмехнулась:
— Да. Я сделаю это. Я
— Госпожа моя, пока ты так боишься и переживаешь, позволь я тебе кое-что покажу.
Майджстраль оттянул шнурки на манжете рубашки, добрался до потайного кармана и поднял руку. В ней были зажаты две маленькие криогенные пробирки. Он повернул руку тыльной стороной к Николь, развернул снова — в руке была только одна пробирка. Николь одобрительно кивнула.
— Отлично, — похвалила она. Майджстраль повторил фокус, и в руке его возникли две пробирки.
— Как ты думаешь, госпожа моя, — спросил он, — могла бы ты выучиться делать такое к вечеру?
Николь выпрямилась, откинула назад голову.
— Я в заговорах не участвую, Майджстраль, если не знаю, что к чему. Даже ради тебя, Дрейк.
Пробирки возникали и исчезали в пальцах Майджстраля. Он улыбался.
— Ну, конечно, ты должна знать, что к чему, моя госпожа. Только я должен тебя предупредить: ни слова об этом лейтенанту Наварре. Если он узнает хоть что-нибудь, ему придется вызывать на поединок половину из тех, кто будет сегодня танцевать на балу. — Он смотрел на Николь и, улыбаясь, ждал ее ответа, а в пальцах его танцевали пробирки. — На карте — ни много ни мало — Судьба Цивилизации.
Под потолком бального зала плыли транспаранты: «Счастливого пути» и «Жаль расставаться» — яркие, хорошо видные снующим повсюду информационным сферам. Оркестр, разместившийся на антигравитационном балконе, исполнял ненавязчивые мелодии, вполне подходящие для того, чтобы гости могли расхаживать по залу и быть у всех на виду. Ниже оркестра напропалую сражались друг с дружкой два имитатора Элвиса. Этьен, одетый в алое, стоял в гордом одиночестве, перебирал пальцами рукоятку шпаги — память о дуэли — и вежливо зевал в ответ на восхищенные взгляды поклонников и поклонниц. Николь была одета в чуть старомодное черное платье с кринолинами. Глубокий вырез открывал ее чудесные белые плечи. На вопросы насчет Майджстраля она отвечала с небрежной легкостью. Политики и местные знаменитости старались держаться на свету, те, кто скромничал, искали для себя альковы или толпились около барной стойки. Другие собирались небольшими группами, отворачивались к стене — к примеру, в одном конце зала собралась группа империалистов, а в противоположном — патриоты Созвездия. Обе группы хмурились, бранились и шаркали ногами.
А посередине собралась еще одна группа — Майджстраль, Грегор и Роман держались открыто, ничего не боясь. И каждый улыбался — каждый чему-то своему.
— Да. Монокль мне теперь больше не нужен, слава Добродетелям. Опухоль совсем сошла. (Подавленный зевок.)
— Как я вижу, вы сегодня вооружены. Готовы к новым вызовам на поединки.
Недовольное бурчание.
— Простите, мне некогда. Я о таких вещах не разговариваю.
— Дрейк.
— Николь. — Майджстраль нежно обнюхался с Николь и поцеловал ее запястье. Информационные сферы тут же настроились, чтобы иметь самый лучший ракурс. Николь улыбаясь отвечала вполголоса. Губы ее, к полному разочарованию тех, кто умел читать по губам, еле-еле шевелились.
— Я попросила оркестр сыграть «Паломничество в Коричный Храм» дважды. Думаю, этого достаточно.
— Благодарю вас, мадам. Думаю, что вполне хватит. — Майджстраль повернулся к своим спутникам. — Николь, позволь представить тебе моего помощника, Романа.
— Рада вновь видеть тебя, дорогой. — И исключительно для камер: — Мы ведь с тобой старые друзья.
Звучное обнюхивание.
— Польщен, мадам. Вы сегодня великолепно выглядите.
— Благодарю, Роман. Ты тоже хорошо выглядишь.
— Вы очень добры, мадам.
— Николь, — сказал Майджстраль, — а это мой младший помощник, мистер Грегор Норман.
— Мистер Норман.
— Ах! Очарован. Мадам.
Грегор, совершенно неожиданно оказавшийся лицом к лицу с женщиной, которая была предметом его подростковых вожделений, рванулся к актрисе и схватил ее руку влажными пальцами. Николь осторожно повернула руку так, чтобы Грегор не вывихнул ей локоть, но при этом продолжала спокойно улыбаться. Она
