— А кто он? — спросила Хлоя.
— Меньший из тамошних великих, — слабо улыбнулся лорд Эргли. — Постоянный представитель множества непостоянных комитетов. Я уже позвонил ему и договорился на полдень. Хочу .
В дверь постучали, и на пороге появилась служанка.
— Милорд, вас хочет видеть сэр Джайлс Тамалти, — сообщила она.
— Сэр Джайлс? — лорд Эргли быстро взглянул на секретаршу. — Ну что ж, просите его. — Он встал и встретил раннего посетителя у двери. — Привет, Тамалти, что это вас понесло из дома в такую рань?
Сэр Джайлс вошел, бросил быстрый взгляд на Хлою и уселся.
— Сразу три причины, — скороговоркой произнес он. — Во-первых, мой дом пытались ограбить сегодня ночью, во-вторых, сейчас я еду в Бирмингем, а в-третьих, хочу предостеречь вас, а вернее, других людей с вашей помощью.
— Ограбить? — переспросил судья. — Так. Намеренное ограбление? Случайное? А кто ограбил, вы не знаете?
— Конечно, знаю, — отмахнулся сэр Джайлс. — Люди из иранского посольства. Не удивлюсь, если к этому приложил руку сам Али Хан. Как это еще они меня не тронули?
В общем-то, они быстро управились. Шустрые такие ребята.
Пошарили у меня под подушкой, знаете, мне стоило большого труда удержаться от смеха, обыскали кабинет, заглянули в открытый сейф, и при этом почти не шумели. Если бы я спал, мог бы и не услышать.
— Они получили то, что искали? — спросил судья.
— Получили?! — почти завизжал сэр Джайлс. — Да вы что? Неужели вы думаете, что какие-то придурки могут найти то, что я решил спрятать? Да ни за что на свете! Мы с Сулейманом собрались навестить Пеллишера в Бирмингеме, а по пути я решил оставить одного из наших меньших приятелей погостить у вас, а другого — у Реджинальда. К нему я уже заезжал, а этот — ваш. — Он достал из кармана камень и бросил на стол.
— Теперь насчет предостережений. Вы ведь связаны с этим обезьянником на Уйатхолле. Персы обязательно начнут дергать за те веревочки, от которых наши макаки начинают скакать, как ошпаренные. Если дойдет до этого, предупредите их: со мной шутки плохи. Захотят выцарапать у меня корону — получат куда больше, чем хотели. Пусть только попробуют устроить мне неприятности. Я понаделаю столько камней, что хватит сложить стену вокруг Лондона. Я их буду продавать уличным мальчишкам по пенсу за пару. Да у «Вулвортса»3 все витрины будут завалены этими камнями, и вся проклятущая дыра, которую вы зовете Лондоном, будет играть с камнями в пряталки и догонялки. Я дам им много сувениров, так и передайте. Я уже написал Али Хану и посоветовал в случае чего обращаться к вам за консультацией. — Сэр Джайлс повернулся, чтобы уйти, но на пороге задержался. — Да, а если они попробуют огреть меня по голове в темном переулке, это им тоже не поможет. Камня они не получат, зато над моей могилой насыплют курган из их чертовых реликвий!
— С этими словами сэр Джайлс вылетел из кабинета, но не успел судья произнести «Вот забавное создание», как старый джентльмен снова возник на пороге.
— А вам обоим я бы посоветовал помалкивать, как бы к вам ни приставали министерские или посольские бездельники! У вас, Эргли, ваш пост, у мисс Барнет — ее пол, вот вам и линия поведения: Закон и Невинность, хотя, сдается мне, вы оба не очень-то соответствуете этим понятиям.
Отпустив эту ядовитую шпильку, сэр Джайлс исчез теперь уже бесповоротно. Они услышали, как внизу хлопнула входная дверь.
— Глядя на сэра Джайлса, я всегда вспоминал одну старую загадку, — сказал лорд Эргли. — Что бы вы предпочли: быть противнее, чем кажетесь, или казаться противнее, чем вы есть? Ответ-то простой: не надо ни того ни другого, но, что поделать, и то, и другое во мне есть. Ну и что же нам теперь предпринять? — он посмотрел на часы. — О! Мне пора в министерство. Мисс Барнет, если заглянет кто-нибудь из иранского посольства, повидайтесь с ними, хорошо? Не надо им ничего рассказывать. Просто будьте с ними нелюбезнее. Принимайте корреспонденцию, допрашивайте тех, кто будет звонить, ну, вы сами знаете. Может, не стоит и с министерством связываться, но я уже обещал Кумберленду, да к тому же мне и самому интересно. Я распоряжусь, чтобы гостей из посольства направляли прямо к вам. До свидания, удачи вам. К ленчу вернусь.
— А вас не оставят на ленч в министерстве? — спросила Хлоя.
— Может, и оставят, да я не останусь, — категорически заявил лорд Эргли. — Нам надо будет обсудить все вдвоем.
Ну а это, — он взял камень, — это полежит пока у меня в сейфе. До свидания. Если останется время, разберитесь с примечаниями к очередной главе.
Хлоя старалась. Но сегодня ее не увлек даже фрагмент о законе как развивающемся свойстве человеческого сознания с противоречием естественного внутреннего, присущего человеку и узаконенного, и неестественного вешнего, навязанного человеку ситуацией. Может, и правда, весь свод уголовных законов стоило признать неестественным — именно до этого места добрался в своих рассуждениях Верховный судья, — но Хлоя понятия не имела, собирается он дальше обосновывать или опровергать эти предположения. Честно говоря, ее мысли занимало совсем другое.
— Оно должно быть живым, — неожиданно для самой себя произнесла Хлоя вслух. «Но тогда оно должно сознавать происходящее, — продолжала размышлять она, — а значит, должно знать, что мы с ним творим? Но разве камни могут думать и чувствовать? — Ответа на этот вопрос Хлоя не знала, но продолжала размышлять все о том же. — Если оно знает, чего добивается Монтегю, может ли оно воспрепятствовать этому?»
Снова появилась служанка.
— Мисс Барнет, там внизу джентльмен из посольства.
Лорд Эргли сказал, чтобы я его наверх вела, так вести или нет?
— Конечно, ведите, — воскликнула Хлоя.
Спустя минуту голос служанки возвестил за дверью:
«Господин Ибрагим», — и в кабинет вошел низенький, очень старый джентльмен в европейском костюме и с зеленым тюрбаном на голове.
— Проходите, пожалуйста, садитесь, — пригласила Хлоя, справившись с охватившим ее волнением. — Вы, наверное, знаете, лорду Эргли пришлось срочно уехать по делам.
Он просил передать свои сожаления и предложил оставить записку. Я его секретарь.
Хаджи Ибрагим поклонился и сел в предложенное кресло.
— Я думаю, вам известна причина моего визита? — тихо спросил он.
— К сожалению, лорд Эргли только предупредил меня, что она весьма важна, — ответила Хлоя.
Старик едва заметно улыбнулся.
— Вполне допускаю, что лорд Эргли не успел рассказать вам суть дела. Но ведь прошлой ночью вы и сами кое-что видели, не правда ли? Вчера вы сопровождали лорда Эргли в дом сэра Джайлса Тамалти…
— Если вам известно об этом, — холодно ответила неприятно удивленная Хлоя, — то вам должно быть известно и то, что я ушла довольно скоро, во всяком случае, раньше господина Верховного судьи.
— И все-таки вы там были, — кивнул Хаджи Ибрагим. — Я совершенно не собираюсь спорить с вами о продолжительности вашего визита, мисс Барнет. Я правильно расслышал ваше имя? Не стоит попусту растрачивать время и душевные силы. Вы знаете, что мы ищем, хотя едва ли представляете значение этого предмета. Наша пропажа именуется Пределом Стремлений.
— Пределом Стремлений? — невольно переспросила Хлоя.
— Еще его зовут Белым камнем, или камнем Сулеймана ибн Дауда, мир да пребудет с ним, — продолжал Хаджи. — Впрочем, есть у него и другие имена. Но имя, которое я назвал, наиболее полно отвечает смыслу лучшего из сокровищ Сулеймана ибн Дауда. Вчера сущности камня умножились, и теперь он может принести миру немало бед. Я уверен, что лорд Эргли достаточно мудр и сделает все возможное, чтобы вернуть камень. Нет, нет, не стоит, — воскликнул Хаджи Ибрагим, приподняв руки и останавливая Хлою, готовую еще раз отречься от своей причастности к происходящему. — Я ценю ваше стремление, но в данном случае оно напрасно. Я же вижу, камень знаком вам, вы даже наблюдали его в действии.
