поскольку временами он несет околесицу.
— А что вы скажете о загадке… гм-м-м… мышления дроми?
Зут, глядя на парящие над головой Киоко информационные сферы, ответил:
— Похоже, множественные мозги дроми создают утонченные и сложные речевые конструкции, никому, кроме них, для понимания не доступные. И нас они считают в сравнении с собой малоинтеллектуальными.
— Значит, их нежелание входить в контакт с Империей объясняется не только особенностями их мышления, а тем, что они… а-а-а…
— Они считают нас ужасно скучными.
— Ну да, скучными. — Киоко недоверчиво улыбнулась. — Вам не кажется, что это странно? Разве мы скучные?
— Мысль действительно непривычная, согласен, — кивнул Зут и, нахмурив брови, уставился в линзу Киоко. — Но как бы то ни было, дроми, видимо, решили, что если хозалихи или представители других видов, живущие в Империи, — это самое лучшее, что Вселенная в силах предложить им для общения, то им проще добровольно расстаться с жизнью, нежели умереть мучительной смертью от скуки. Вот лорда Квльпа и послали с миссией, поручив ему отыскать какой-нибудь символ, способный вернуть его сородичам надежду.
— И он нашел «Эльтдаунское Крылышко».
— Видимо, так. Скорее всего нам никогда не будет дано понять, почему он остановил свой выбор на «Крылышке». Наверное, мы все должны радоваться тому, что он нашел нечто, ради чего, по его мнению, стоит жить. Он намеревался выменять «Крылышко», уплатив за него уникальными… предметами… которые формируются в его внутренних органах, но «Крылышко» похитили, и его превосходительство отчаялся. Вот тогда-то, — выразительно подчеркнул Зут, — леди Досвидерн встревожилась и обратилась ко мне как специалисту в области ксенобиологии. Мы с ней всю ночь пытались понять смысл загадочных выражений лорда Квльпа. Увы, я не сумел ей помочь.
Киоко чуть заметно улыбнулась:
— И поэтому вы провели ночь в ее номере.
— Верно. И поэтому же я не мог сказать вам правду о том, почему я был там.
Зут усмехнулся, высунув язык, и порадовался, что теперь мимика ему послушна, не выдает его подергиванием мышц. Теперь, когда он располагал удобоваримыми объяснениями, у него не было причин кончать с собой. Зут был доволен, поскольку у него появились другие планы.
— Кстати, мисс Асперсон, — сказал он. — Я хотел бы сделать пару объявлений. Во-первых, я собираюсь уйти из Диадемы.
Глаз Киоко, не прикрытый линзой, раскрылся шире.
— И это после такой сенсации? Ведь ваш рейтинг резко повысится!
Зут напустил на физиономию маску легкого сожаления.
— Безусловно, время, проведенное в Диадеме, было великолепно, однако слава, увы, мешает мне заниматься моим настоящим делом, ксенобиологией. Я в самое ближайшее время намерен отправиться в экспедицию.
— Так… — задумчиво проговорила Киоко. — Стало быть, в Трех Сотнях появится вакантное место.
— Надеюсь, его займет достойный.
— Не сомневаюсь.
— А может быть, вы? Рассказ Майджстраля и Фу Джорджа о вашей тайной деятельности произвел настоящую сенсацию.
Киоко на это никак не ответила.
— Если я не запамятовала, вы собирались сделать еще одно заявление.
— Ах да. Простите. Это самое важное. — Зут улыбнулся. — Я намерен вступить в брак.
— Поздравляю. Мне знакома ваша избранница?
— Это мисс Камисс. Она собирается уйти в отставку из службы безопасности и отправиться в экспедицию вместе со мной.
Киоко рассмеялась:
— Как забавно! Кризис на станции Сильверсайд обернулся романами!
— Я не одинок?
— Да. Но о других романах пока говорить рано.
— А-га. — Зут понимающе усмехнулся. — В таком случае пусть это остается тайной.
Барон Сильверсайд угрюмо и гневно смотрел на мистера Сана, облаченного в сутану с капюшоном. Этот наряд казался ему вызывающим даже для модного курорта.
— Мое прошение об отставке, сэр.
— Оно удовлетворено.
«Да будет так, — думал мистер Сан. — Я должен поплатиться за свои грехи. И пусть расплата начнется сейчас».
— Я приобрел билет второго класса на корабль «Граф Бостон», — сообщил он. — Собираюсь уйти в Новопуританский монастырь на Хорне.
Барон улыбнулся:
— Прекрасно, мистер Сан. Можете быть спокойны: еще долгие годы меня будет согревать мысль о том, что вы заняты спасением души и самобичеванием.
Сан молча поклонился. Он не сомневался, что во всем случившемся повинен какой-то недостаток его характера. Какой именно — этого он пока не понял, но знал одно: этот недостаток прогневил Всемогущего.
Теперь многие годы — а может, и десятки лет — ему предстояло выяснять, что же это за недостаток.
— Мисс Камисс тоже уходит в отставку, — сообщил барон и нахмурился. — Несмотря на то, что я предложил ей повышение жалованья.
— Мистер Кингстон — высококвалифицированный специалист, — сказал Сан. — Порой он позволяет себе некоторую фривольность, но, думаю, он справится.
Барон Сильверсайд одарил Сана скептическим взглядом. Воспринимать любые суждения опозорившегося служащего буквально он просто не мог.
— Ладно, мистер Сан, — буркнул он. — Если вы все сказали?..
Выйдя из кабинета барона, Сан не без удивления ощутил, как в душе его расцветают радость и покой. Оказывается, и покаяние имеет свои прелести.
— Меня очень удручает то обстоятельство, что ко мне обратились только по поводу алмаза и не поговорили обо всем остальном. Я согласен добавить еще квиллер.
— Благодарю вас, мой господин, но я вынужден отклонить ваше любезное предложение. — Фу Джордж ослепительно улыбнулся голографическому изображению барона. — Видите ли, мы с Майджстралем достигли определенного соглашения по этому вопросу. И мне не хотелось бы его нарушать.
— А мне бы очень хотелось, чтобы вы передумали, Фу Джордж. — Барон Сильверсайд мысленно выругался. — Деньги-то хорошие.
— Вы очень любезны, ваше превосходительство, но, боюсь, ничего не выйдет.
— Это ваше последнее слово? — рассердился барон.
— Боюсь, что так. Ваш покорный слуга.
— Взаимно.
Фу Джордж отошел от телефона и отправился к себе в комнату, где Ванесса наблюдала за упаковкой перешедшей ему по закону добычи. Беглянка бросила на Джеффа взгляд. Взгляд получился странный, но Фу Джордж не мог понять, в чем его странность — то ли Ванесса действительно вложила во взгляд какой-то смысл, то ли виной тому был ее вид, говоря откровенно, самый что ни на есть странный. Все лицо в кровоподтеках, нос перебит… последние несколько дней Ванесса торчала в номере, облепленная горой биопластыря.
— Лучше бы ты принял предложение барона, — гнусаво проговорила Беглянка, скованно повернувшись к Фу Джорджу: ее ребра, правда, быстро срастались за счет вливания гормонов, но передвигалась она не
