— Но ты же ничего мне не сказал! Я ведь должна была вернуться туда прошлой ночью!
— Только через мой труп. У меня было предчувствие, что другого шанса узнать всю твою подноготную больше не представится.
— А, так ты воспользовался ситуацией?! — притворно возмутилась Линда. Уголки губ у нее дрожали от еле сдерживаемого смеха.
— Совершенно верно. — В переливах низкого бархатного голоса не было и тени раскаяния. — Я был доведен до отчаяния. А теперь пора отправляться домой, миссис Бьюмонт, в Лондон. Но сначала…
На этот раз они занимались любовью медленно, с наслаждением. Глаза Ралфа лучились счастьем, а большое мускулистое тело переполняла страстная сила. Линда трепетала от восторга. Нежные ласки доводили ее до безумия.
Прошлое, будущее — какое все это имело значение? Реальным и единственно важным был Ралф.
10
Спустя три дня после возвращения в Лондон Ралф отправился в деловую поездку, отложить которую, как он объяснял, было невозможно. Общение супругов приобрело отныне горько-сладкий привкус. Оба знали, что их ожидает безрадостное будущее: жизнь, полная любви, спрессуется для них в несколько коротких лет.
Линда сидела в саду. Звуки Большого Лондона почти не достигали обширных владений. Лишь иногда вой полицейской сирены проникал в царящее здесь ленивое безмолвие. Стояла жара, и синоптики не обещали, что в ближайшие дни она пойдет на спад.
Сквозь дремоту Линда наблюдала, как вьются вокруг цветов мотыльки, трепеща крылышками в сумеречном воздухе. Ей казалось странным, что, хотя она и переложила на плечи Ралфа тяжкий груз знания о своей болезни, ужас и боль не оставили ее, уживаясь с куда более комфортным состоянием и возвращенными радостями бытия. Правда, она не могла знать наверняка, что готовит ей будущее, Ралф постоянно внушал ей это, как и то, что все беды они встретят вместе. И на данный момент Линде этого было достаточно.
Она взглянула на изящные золотые часики на своем запястье. Девять часов. Завтра в это время Ралф уже будет дома, если не случится ничего непредвиденного. Он уехал только утром, но Линда уже соскучилась. Она откинулась на спинку огромного плетеного кресла и закрыла глаза.
Он любит меня. Больше, чем мне представлялось. Можно на какое-то время смело забыть свои сомнения и страхи, но мне хочется, о, как хочется, чтобы расставание наступило не скоро. Те несколько лет, что нам остались, кажутся до боли коротким отрезком времени. Лучше бы не знать ничего о болезни, тогда бы не было так мучительно тяжело. Если бы это случилось неожиданно, как несчастный случай…
— Здравствуй, спящая красавица.
Горячий поцелуй быстро пробудил ее от дремоты, в которую Линда погрузилась, и она, широко открыв фиалковые глаза, встретила сияющий взгляд Ралфа.
— Любимая моя…
Он схватил ее на руки, прежде чем она успела вымолвить хоть слово, и стал кружить в каком-то лихорадочном волнении снова и снова, пока она не запросила пощады.
— Не надо больше…
Он оборвал ее протест еще одним, столь же страстным поцелуем, потом поставил на землю, не выпуская из объятий.
— Ты же собирался вернуться лишь завтра.
Линда с тревогой посмотрела на мужа. Он выглядел необычайно возбужденным, его прямо-таки распирало.
— Я должен кое-что рассказать тебе.
У него немного дрожал голос. Но, взглянув в его торжествующие глаза, Линда поняла, что бояться нечего. Ралф привез хорошие новости.
— Сядь, пожалуйста. Лучше, чтоб ты сидела, и не говори ничего, пока я не закончу. Обещаешь?
Ралф увлек Линду на мягкую траву, нисколько не заботясь о своем дорогом костюме. Она только молча кивнула, не сводя глаз с любимого лица.
— Я ездил к Мегги.
— Ралф! — взвилась она, как ошпаренная кошка. — Ты же обещал не делать этого, по крайней мере сейчас, когда я не могу даже подумать о ней спокойно.
— Тебе и не нужно о ней думать. — Он опять усадил жену рядом с собой. — Я просто хотел разузнать подробности, имена врачей, чтобы навести справки. Ведь под лежачий камень вода не течет. Что ж, деталей я не выяснил, зато узнал главное. — Он взял в ладони ее встревоженное лицо и нежно улыбнулся. — У тебя нет и не может быть этого заболевания, ты в полной безопасности, тебе ничего не угрожает!
— Что? Что ты сказал?
— У тебя нет этой болезни, радость моя, я все проверил. — Он смотрел на ее потрясенное лицо и видел, что Линда близка к обмороку. — Я глупец, дорогая, надо было как-то подготовить тебя, чтобы хоть ненамного смягчить шок, но не смог сдержаться.
В ушах у Линды звенело, и она оперлась на плечо мужа, чувствуя болезненную слабость, разлившуюся по телу. Этого не может быть! Разве могут сбыться сразу все мечты, все тайные надежды последних месяцев!
— Позволь же я все расскажу с самого начала. А ты помолчи пока.
Его сильные и такие надежные руки обняли ее, и Линда молча кивнула и затихла с сильно бьющимся сердцем. Нельзя расслабляться ни на минуту. Тут наверняка какая-то ошибка.
— Я выехал сегодня в Шотландию, накануне договорившись о встрече с мужем Мегги. Она не должна была меня видеть. Да и, сказать по правде, после всего, что я узнал от тебя, мы с ней вряд ли бы поладили. Я встретился с Питером во время ланча в отеле, что недалеко от их дома. Он хороший, достойный человек.
Линда молча кивнула.
— Дорогая, насколько важно для тебя сознавать, что Мегги твоя родная сестра?
— Что?! — Она резко вскинула голову и, подумав, призналась: — Я и сама теперь не знаю. Так много всего произошло, раньше это было важно, теперь вряд ли.
— Ну, Мегги-то до тебя и вовсе дела нет. А вот то, что я скажу сейчас, может причинить тебе боль: люди, которых ты считала родителями, на самом деле таковыми не являются.
— Я что-то ничего не понимаю. — Линда озабоченно терла виски, силясь сосредоточиться, но мысли упорно разбегались.
— Сейчас объясню. Примерно через три года после рождения Мегги у ее матери появились симптомы страшной болезни. Она обратилась к врачам, и худшее подтвердилось. Родителям Мегги хотелось иметь еще детей, но поскольку это было невозможно, то всю свою заботу они сосредоточили на ней, бесконечно балуя девочку. Затем, когда той исполнилось семь лет, близкая подруга ее матери забеременела. Муж этой подруги в то время находился в длительной командировке где-то на Востоке. Видимо, женщина не решилась сделать аборт, но и ребенка оставить тоже не могла, так что… — Ралф нежно погладил Линду по щеке. — В общем, разработали план, не совсем законный. Заговорщики укатили в длительный вояж по Латинской Америке, и там родилась ты. И когда, вернувшись в Англию, мать Мегги заявила, что у нее родилась вторая дочь, никто не усомнился в этом. Мать Мегги не могла нарадоваться младенцу, подруга вернулась домой, и ее муж так ничего и не узнал. Все были счастливы. Все, кроме Мегги. — Ралф внимательно посмотрел на Линду. — По-видимому, ты уже тогда была необыкновенно красива, и в тебе было все, что любая мать хотела бы видеть в своей дочери. Из того, что рассказал мне Питер, я понял, что родители стали откровенно пренебрегать Мегги, и это сделало ее черствой, если не жестокой. Я даже думаю, что ее заболевание прогрессировало благодаря нервному расстройству.
— О, Ралф, как ужасно! — Несмотря на теплый вечер, у Линды прошел мороз по коже.
