— А я считаю все-таки, что немного смешно. Наивно и даже сентиментально. Послушай, милый, мне кажется, что ты и в самом деле веришь всему, что говорит твой знаменитый отец. Да? А не пора ли тебе повзрослеть, мой котик? Или, может, это вещество так влияет на разум, что он также не дозревает?
Поль уставился на нее.
— О чем, черт возьми, ты говоришь?
— О твоем отце, мой милый, и его ответственности, и его совести, и его обязанностях перед человечеством. Ты не удивишься, если я скажу тебе, что твой известный папочка законченный лицемер?
— Послушай, Джейн, я не хочу…
— Да, я вижу, что это вещество и в самом деле влияет….
— Джейн! Я не собираюсь…
Но Джейн, не обратив внимания на его слова, продолжала:
— Ты просто принял на веру все, что тебе сказали. Тебе даже не пришло в голову спросить, кто такая Диана Брекли и чем она занимается?
— Я знаю. Она управляет салоном красоты «Нефертити».
Джейн на минуту смешалась:
— Ты никогда не говорил мне об этом.
— А почему я должен был говорить? Она внимательно посмотрела на него:
— Действительно, я думаю, что твой отец загипнотизировал тебя или что-то еще. Ты знал об этом, однако ты никогда даже не мог допустить, что она не выставляет его под названием антигерон. Она просто ведет чрезвычайно процветающий бизнес. Она определяет любую цену за лечение — и получает ее. Вот что на самом деле стало с секретом, который так опасно разглашать! И они уже годами делят между робой немалые денежки.
Поль продолжал рассматривать ее:
— Я не верю. — Тогда почему же он не опроверг этого?
— Он сделал это в разговоре с Зефани. Когда она спросила, не является ли Диана его агентом, он категорически откинул ее подозрение.
— Но ведь передо мною он не опроверг.
— Что он сказал?
— Ничего особенного он не сказал. И, наконец, его опровержение было бы напрасным. У меня достаточно доказательств.
— Так. Теперь я начинаю понимать, почему он так думал, — медленно проговорил Поль. — Что он сделал?
— Сделал то, о чем я просила. — И, словно припоминая, положила правую руку на левое плечо — А он и не смог бы отказаться, как ты думаешь?
Поль некоторое время раздумывал, глядя на нее.
— Я лучше позвоню ему, — сказал он.
— Зачем? — спросила она резко. — Он только подтвердит то, что я сказала.
Поль ответил:
— Как только мне самому стало известно обо всем, я тут же рассказал тебе, считая, что как моя жена ты имеешь право знать об этом. Ты хорошо понимала, что я на этом не остановился бы. Я проследил бы за тем, чтобы он дал тебе антигерон в нужное время. Ты могла бы подождать еще несколько дней, вместо того, чтобы прибегать к шантажу…
— Шантажу?! Знаешь, Поль…
— Именно так. Это был шантаж. Кто знает, какие предположения могут вызвать твои расспросы о Диане.
— Я не такая дурочка. Поль.
— Но ведь ты же кого-то расспрашивала, а твоя фамилия, как на зло, Саксовер. Лучше позвонить в Дарр.
— Я уже рассказала тебе, как все было. Он встретил меня холодно, подчеркнуто вежливо — однако сделал мне, что следует.
— Это ты так думаешь, что он сделал. А я хочу знать, что именно он сделал.
— Что ты имеешь в виду?
— Послушай, если кто-то приходит ко мне с требованиями и угрозами, то я не совсем уверен в том, что сделаю именно то, что от меня требуют, тем более когда я знаю, что нет возможности проверить результаты в течение определенного времени. Совсем легко заменить…
Он замолчал на полуслове, удивленный тем, что она вдруг побледнела.
— Все будет хорошо, — сказал он. — Я не думаю, чтобы это было что-то вредное.
— Как… как я об этом узнаю? — закричала она. — А если он действительно поступил так… Но у него не было времени. Он же не знал, что я приду, — добавила она неуверенно.
Поль встал.
— Очевидно, я смогу сказать, похоже ли это на настоящую подсадку, — сказал он. — Дай мне взглянуть на разрез.
— Нет! — вскричала она таким голосом, что он испугался.
Поль насупился.
— В чем дело? — спросил он. — Разве тебе не хочется знать, какое вещество тебе дали?
Поль протянул к ней руку. Она забилась в кресло.
— Нет! — повторила она. — Тут все хорошо. Отойди от меня! Оставь меня одну!
— Ничего не понимаю, — сказал он удивленно. — Чего ты испугалась?
Он все еще смотрел на нее. Она продолжала:
— Мне все надоело. Я рассказала тебе обо всем, что произошло, а теперь я очень устала. Пожалуйста, не задерживай меня. Я хочу спать.
Но Поль приблизился еще на шаг:
— Джейн, ты говорила неправду. Была ли вообще какая-нибудь подсадка?
— Конечно была.
— Тогда я хочу взглянуть на нее. Она покачала головой.
— Не сейчас. Я страшно устала.
Раздражение Поля достигло апогея. Быстрым движением он схватил и так рванул рукав ее халата, что, разорвав его, увидел аккуратную белую повязку на левом предплечье. Поль внимательно посмотрел на нее.
— Ясно, — сказал он.
— Жаль, что ты не веришь мне на слово, — сказала Джейн холодно.
Поль покрутил головой.
— А тебе нельзя верить, — ответил он. — Я прекрасно знаю, как мой отец накладывает повязку. Это не его работа.
— Нет, — согласилась она. — Кровь просочилась насквозь, и мне пришлось поменять повязку.
— И ты сумела одной рукой наложить такую аккуратную повязку? Какая же ты проворная, — он замолчал, а потом продолжил более твердым голосом. — Слушай, с меня достаточно. Что ты еще выкинула? Что ты так стараешься скрыть?
Джейн попыталась продолжать разговор в том же тоне, но вышла лишь бледная имитация. Она никогда не видела, чтобы Поль смотрел на неё с таким выражением лица, как сейчас, и ее самоуверенность исчезла.
— Скрыть? — повторила она обижен но. — Не понимаю, что ты имеешь в виду, Я же тебе только что сказала…
— Ты только что сказала, что угрожала моему отцу.
Теперь я хочу знать, на что ты еще способна… И я выясню, — сказал Поль.
Наверху, на Пятом этаже малозаметного здания, чуть в стороне от Керзонстрит, где обосновался салон «Нефертити», на письменном столе Дианы тихо прогудел коммутатор. Она щёлкнула выключателем, и
