Кроме того, выступление Нокики в защиту родовых богов и его самопожертвование сделали остров хоть и запретной, но навсегда священной землей племени, а для людей клана Нокики — вдвойне священной.
И если принять все это во внимание, то предлагаемое Кусаке решение, которое, даже если требования островитян и удовлетворят, выразится лишь в малоутешительной денежной подачке, представало мелким и никчемным. Наита был поистине потрясен самой возможностью превращать честь и священные места предков в предмет сделки. Подобное оскорбление заставит души предков стенать от отчаяния в Стране Блаженных. Настало время действовать.
Танцующая-На-Волнах — женщина, почитаемая как та, что сплела Нокики погребальную циновку — придерживалась слегка иного мнения. Известно, говорила она, что теперь любого ступившего на землю Танакуатуа человека поразит ужасная смерть. Накаа выполнил просьбу Нокики. Поэтому нет надобности предпринимать какие-либо действия в этом направлении, как предлагает Наита. Теперь важно, настаивала она, показать насколько сильна и крепка их вера в Накаа; пришла пора отдать ему должное, выразить свое благоговение и почтение, искупить свои прегрешения, вину тех, кто поддался на соблазны бога белых; покаяться в недостатке веры, лишившем их сил, необходимых для защиты своего острова, что и послужило причиной того, что на него легло проклятие Нокики; и испросить справедливого возмездия для врагов.
В ответ на это Наита сказал, что оставлять исполнение возмездия одному Накаа — значит еще раз выказать себя робкими и нерешительными людьми. Если и дальше не вмешиваться в ход событий, пока пришельцы оскверняют своим присутствием священную землю и топчут могилы предков, то не надо удивляться, если придется перенести новые, еще большие испытания.
Теперь необходимо продемонстрировать действием веру в законы Накаа, свершить посвященные ему поступки, действовать не от своего имени, а от лица Накаа, чтобы вернуть себе благосклонность прежних богов и пробудить радость в душах предков.
Люди старые и средних лет придерживались либо стороны Кусаке, либо Танцующей-На-Волнах. Молодежь тоже разделилась во взглядах, но по-иному.
Некоторые молодые мужчины, как жаловался еще Татаке, во всем разочаровались, ни во что не верили, и к развитию событий относились скептически, хотя и не прочь были бы получить денежную компенсацию посущественней: но были и другие, которых притягивали речи Наиты, и они вместе с ним обсуждали планы будущих действий.
Одним из камней преткновения было отсутствие денег. На рассмотрение Кусаке и старейшин было предложено несколько планов. Каждый натыкался на безоговорочный отказ, и в результате стало ясно, что надеяться на казну племени не придется.
— Прекрасно, — заявил Наита. — Они в своей робости показали нам, как сейчас обстоят дела. Наши доблестные предки не нуждались в деньгах — этой выдумке белых. Их богатством была благосклонность богов. Поэтому поступим подобно им. Будем молить богов о руководстве в пути. Если мы докажем крепость нашей веры, они подскажут, как стать орудием их мести.
Много месяцев боги, казалось, были глухи к их молитвам. И вот пришла весть, что вербовщик в Уияньи пытается набрать людей для высадки на Танакуатуа. Неудивительно, что, зная о репутации острова, люди не поддавались на его посулы.
Прослышав об этом, Наита погрузился в размышления, а потом возблагодарил богов за то, что они подсказали ему путь.
Вечером того же дня он созвал соплеменников и изложил новый план. Об этом плане Наита поведал нам в беседе у костра как-то путано, и мы мало что поняли. Кроме одного, что и вызвало недоумение у Камиллы.
— Вы по своей воле приехали на остров-табу. Я этого не понимаю.
— Накаа понимает, — кивнул он с серьезным видом. — Он знает, что здесь мы только для того, чтобы выполнить его волю. Помочь Сестричкам. Мы не собираемся здесь поселиться. Это он позволяет, и потому мы в безопасности.
— Ясно: разрешение на отступление от правил, — вполголоса проговорила Камилла. — Всегда есть способ обойти правила…
Наита ничего не ответил на это. Он пристально посмотрел ей в глаза и повторил тот вопрос, который задал в самом начале: — Теперь расскажите, зачем вы сюда приехали?
— Хорошо, — согласилась Камилла и в общих чертах обрисовала ему Проект.
Насколько он понял изложенное, судить было трудно. Слушал он, не выдавая чувств ни единым движением, безотрывно глядя в огонь. Я же воспринимал ее слова с ощущением какой-то отрешенности. План, который казался таким продуманным и осуществимым дома, когда его подкрепляли внушительные средства лорда Фоксфилда, со времени нашей высадки постепенно становился все более и более нереальным. Теперь он потерял былой смысл и стал не вещественнее пустых мечтаний.
Камилла закончила свой рассказ объяснением причины выбора Танакуатуа в качестве места, где община сможет обрести новый образ жизни, не боясь чужого вмешательства.
Когда она замолчала, Наита поднял на нее взгляд и медленно покачал головой.
— Нигде в мире не осталось такого места. Нигде больше.
— Возможно, вы и правы, — согласилась Камилла, — но мы думали, что нам удастся. На этом маленьком острове, затерянном в океане…
— Вы знаете о табу, но не посчитались с этим. Белые люди смеются над табу, я знаю. Это глупо, очень глупо. Вы не знали о Сестричках.
— Вы все время говорите о каких-то Сестричках. Кто они?
Наита молча указал себе на грудь, где виднелись желтые линии.
— Ах, пауки. Нет, о них мы не знали. Почему вы называете их Сестричками?
— Потому что они мои Сестрички. Накаа произвел их из тела моего отца, Нокики. Поэтому они сестры и братья для меня.
Наита остановился. Камилла воздержалась от замечаний. И он продолжил: — Они — посланцы Накаа. Он наслал их на мир, чтобы наказать его. Как некогда он изгнал мужчин и женщин из Блаженной Страны, теперь он хочет изгнать их из мира. Это его месть, а Сестрички — исполнители этой мести.
Пока они живут только на Танакуатуа, но Накаа научил их летать. Они уже разлетаются вместе с ветром, который разнесет их по всему свету.
Камилла наклонила голову.
— Да, мы это видели.
— Там, где они опустятся на землю, они станут плодиться, а когда размножатся повсюду, то распространят табу с Танакуатуа на весь мир. Так свершится месть Накаа.
Камилла поразмыслила, потом тряхнула головой.
— Я все же не понимаю: месть за что?
— За недостаток веры, — сказал Наита. — В прежние времена люди повиновались повелениям Накаа — судьи и учредителя законов. Они чтили свои тотемы, оберегали святилища, почитали кости предков, выполняли похоронные обряды по его наказам, чтобы в день, когда их собственные души предстанут перед его судом, он не задушил бы их и не бросил на колья в Ямы, а открыл врата Страны Теней, где они смогли бы вечно жить счастливо.
Из поколения в поколение праведные люди и их потомки повиновались этим законам, и, благодаря их вере, души этих людей отправлялись в Страну Блаженства, остальные же — в Ямы. А потом пришли белые люди. Они принесли с собой зловещее оружие, дурные болезни, зло денег и зло алчности. Но хуже всего было, что они разрушили веру, показав, что все злое и дурное было сильнее достойного и добродетельного. Они не повиновались ни законам Накаа, ни обычаям мужчин и женщин, но их все же не поражало несчастье.
Несмотря на сосредоточенное в них зло, могущество их не убывало.
Видя это, многие из наших начали испытывать сомнения. Они потеряли веру в законы Накаа, в свои традиции и обычаи, потеряли веру в себя. Они перестали быть гордым и смелым народом, в путанице мыслей и чувств став робкими и слабыми. Они не понимали, что это Накаа проверяет их, столкнув лицом к лицу со злом, и что они не выдерживают испытания.
Но Накаа, сидя у врат, ведущих в Страну Теней, наблюдал за ними. С каждым годом все меньше и
