– С тобой все в порядке, парень?
Бронуин молча кивнула. По крайней мере, подумала она, кажется, удалось остаться в живых. Но девушка не была уверена, сможет ли удержаться на ногах и дойти до костра, оторвавшись от ствола дерева.
– Где воры?
– Один еще дышит, а тем двоим, что познакомились с моим клинком, этого уже не суждено.
Выглянув из-за дерева, Бронуин увидела еще одно безжизненное тело возле костра.
– А тебе когда-нибудь случалось пускать в дело тот кинжал, что ты носишь на поясе, или он у тебя только для устрашения?
Рука Бронуин невольно легла на рукоять кинжала.
– Я… в суматохе совсем забыл о кинжале.
Вольф фыркнул.
– А ты не догадываешься, что мало иметь при себе кинжал, чтобы убить Ульрика Кентского? Тебе, пожалуй, лучше завтра же вскочить на отцовского коня и отправиться в ту рыбацкую деревню, из которой ты родом. Рыбачить гораздо безопаснее, чем убивать.
Щеки Бронуин вспыхнули.
– К твоему сведению, я спас твою чертову жизнь! Этот разбойник собирался наброситься на тебя сзади и уже поднял меч, как я на него прыгнул!
– С одеялом!
– Ну и что? Все-таки это спасло тебе жизнь! – она смотрела с вызовом, сжав губы. – Согласись с этим, Вольф!
– Да, это так, но…
– Значит, ты у меня в долгу, – удовлетворенно заметила Бронуин.
– Что?!
– Ты у меня в долгу! Я спас тебе жизнь, и теперь самое меньшее, чем ты сможешь мне отплатить, это научить пользоваться кинжалом. Тогда я смогу быть твоим оруженосцем.
– Этого мне только не хватало! – язвительно рассмеялся Вольф. – Оруженосец, который пьет молоко и писает в штаны!
Разъяренная Бронуин выхватила кинжал.
– Ты самонадеянный осел! Если бы я не пошел в лес, мы оба стали бы добычей лесных зверей, и ты это знаешь!
– В таком случае прошу меня извинить, сэр Само-Воплощенное-Тщеславие! Однако наших коней спас мой меч, а не твое одеяло.
Уже в следующее мгновение Бронуин была прижата к дереву, от сильного толчка дыхание у нее перехватило, но девушка была так рассержена, что не обратила на это ни малейшего внимания. Вольф резко вывернул ей запястье, и кинжал выпал из ее разжавшихся пальцев. Чувствуя себя страшно униженной, Бронуин оказалась под мышкой Вольфа и теперь, повиснув, раскачивалась над землей в холодном воздухе, словно какой-нибудь тюк. Обидчик остановился только затем, чтобы вложить в ножны свой кинжал и подобрать одеяло, а потом он отнес рассерженную Бронуин к костру и бесцеремонно бросил на кучу листьев.
– Негодяй! – бранилась Бронуин. – Мне надо было…
Одеяло полетело ей в лицо, сразу же заглушив возмущенные крики.
– Если ты такой хороший воин, то научи меня пользоваться кинжалом, как я тебя уже о том просил! – с вызовом обратилась она к Вольфу, который оттаскивал мертвого вора за ноги к дереву, где лежал его сообщник. – Ты у меня в долгу!
Вольф закидал трупы листьями и поднял с земли кинжал Бронуин. Она открыла, было, рот, собираясь продолжить брань и увещевания, но Вольф вдруг обернулся и метнул кинжал. Не успела она и глазом моргнуть, как клинок вонзился в землю в нескольких дюймах от нее.
– Тебе доставляет удовольствие пугать беспомощных людей, не так ли? – выдохнула Бронуин.
– О, я бы не сказал, что одному из этих мертвецов ты показался беспомощным, – Вольф улегся на кучу листьев и поправил одеяло. – На каждый фунт твоего веса у тебя больше храбрости, чем у большинства встречавшихся мне мужчин. Ладно! От тебя потребуется проявить лишь немного ловкости, и я научу тебя всему, что ты захочешь.
– Я научусь быстрее всех, кто когда-либо тебе встречался! – пообещала Бронуин. – У меня получается все, за что я берусь.
– Похвальная скромность! Такого мужчина уже вынести не может.
Он отвернулся. Бронуин принялся созерцать широкую спину наемника.
– А ты уверен, что я не всажу тебе нож в спину, пока ты спишь?
– Уверен, потому что ты не умеешь убивать, парень, – проворчал Вольф, – хотя не упускаешь возможности покататься на чужих спинах. А теперь давай-ка спать! Я не собираюсь завтра слушать твое нытье, когда ты, не выспавшись, устанешь раньше времени. У нас впереди долгий путь, и легче он от наших ссор не станет.
Бронуин удовлетворенно потерла руки, прежде чем завернуться, по примеру Вольфа, в одеяло. По крайней мере, в одном она была с наемником согласна: легче путь не станет.
