говорил про «Цербер»?
— «Цербер», «Цербер», «Цербер»...
— А, так, значит, это слово тебе знакомо.
— Нет. Клянусь Богом. Клянусь Богом. Боже, помоги мне! Боже, помоги мне! Пожалуйста, Боже, помоги мне!
Доктор выходит из комнаты, оставляя его наедине с болью. Оставляя удивляться. Где же Бог? Где Артур? Где Иисус, Мать Мария и Святой Дух? Мария, даруй мне милосердие.
Милосердие приходит, как ни странно, в лице Доктора.
Не выдержал Рауль.
— Мать твою, его стоны меня уже достали, — жалуется он Доктору. — Ты что, не можешь заткнуть его?
— Можно кое-что вколоть.
— Ну так займись, — вмешивается Адан. Стоны и ему действуют на нервы. И если они намерены освободить его, как хочет Адан, разумнее доставить его в хорошей, насколько возможно, форме. В приличной, конечно, вряд ли получится, но все лучше, чем мертвого. И у Адана есть идея, как после освобождения копа взамен все-таки получить то, что требуется.
Опять связаться с Артуро.
— Героин? — спрашивает Доктор.
— Доктор — ты, — бросает в ответ Рауль.
Героин, думает Адан. Доморощенная мексиканская «грязь».
— Приведи его в норму, — велит он Доктору.
Эрни чувствует, как входит в руку игла. Знакомый укол, жжение, а потом вдруг — блаженное облегчение.
Отсутствие боли.
Вернее, не отсутствие, а вроде как отстранение от нее, будто он плывет на мягком облаке высоко над болью. Наблюдаемая и наблюдатель.
Хвала, хвала тебе.
Матерь Мария Мексиканская Грязь.
Арт в офисе с Рамосом, они изучают карты Синалоа и сравнивают их с донесениями разведки о полях марихуаны и Гуэро Мендесе, пытаясь сузить зону поиска. По телевидению передают официальное заявление мексиканского прокурора: «В Мексике не существует крупных наркобанд».
— Он мог бы работать на нас, — замечает Арт.
Может, в Мексике и не существует, думает Арт, но в США они точно есть. Как только мы узнали об исчезновении Эрни, Денцлер конфисковал груз наркотиков на двух объектах.
Во время облавы на «берлогу» Адана в Сан-Диего они чуть-чуть разминулись, но успех все равно был грандиозный.
На Восточном побережье Денцлер опять достиг блестящих результатов, арестовав Джимми Пиккони, Большого Персика, не последнюю фигуру в Семье Чимино. ФБР в Нью-Йорке переслало результаты слежки, и Арт, просматривая снимки, видит нечто, от чего у него замирает сердце.
На фото толстый Джимми Пиккони и его такой же жирный младший братец, еще несколько других мафиози. Но вместе с ними стоит его знакомый.
Сол Скэки.
Арт звонит Денцлеру.
— Ну да, есть такой, Сальваторе Скэки, — подтверждает Денцлер. — Гангстер из Семьи Чимино.
— В шайке Пиккони?
— Скорее всего, нет. Он типа министра без портфеля. Отчитывается прямо самому Калабрезе. И представляешь, Арт, этот парень был когда-то полковником армии США.
Черт подери, думает Арт.
— И еще кое-что, — добавляет Денцлер. — Этот Пиккони. Джимми Персик. У него ФБР уже несколько месяцев как поставило жучок. Он прям трепливая бабешка. Чего только не болтает.
— И насчет «кокса»?
— И это тоже. И про оружие. Похоже, его шайка вовсю торгует награбленным оружием.
Арт переваривает новость, но тут звонят по другой линии.
Шэг хватает трубку и резко окликает:
— Арт!
Оборвав разговор с Денцлером, Арт берет другую трубку.
— Нам нужно поговорить, — слышит он голос Адана.
— Откуда мне знать, что он у тебя? — спрашивает Арт.
— Внутри его обручального кольца надпись
— Откуда мне знать, что он еще жив?
— Хочешь, чтоб мы заставили его повизжать для тебя?
— Нет! Называй место.
— Собор, — говорит Адан. — Отец Хуан — гарантия безопасности для нас обоих. Арт, замечу хоть одного копа, твой парень — труп.
По проводам до Арта доносятся приглушенные стоны и слова, от которых его сердце чуть не останавливается:
— Что ты знаешь про операцию «Цербер»?
Арт преклонил колени в исповедальне.
Их разделяет решетка, Арт не может разглядеть лица за ней. Ради этого, предполагает он, и устроили этот святотатственный фарс.
— Мы тебя несколько раз предупреждали, — произносит Адан, — но ты не желал слушать.
— Он жив?
— Жив. И теперь только от тебя зависит, чтоб он и дальше оставался живым.
— Если он умрет, я разыщу тебя и убью.
— Кто такой Чупар?
Арт заранее обдумал свой ответ. Он понимает: сказать Адану, что никакого Чупара не существует, это все равно что всадить пулю в голову Эрни. Нужно тянуть резину. И он говорит:
— Сначала верните Идальго.
— Так не пойдет.
— Тогда, — сердце Арта медленно бухает о ребра, — нам не о чем разговаривать.
И начинает подниматься с колен. Тут он слышит Адана:
— Арт, ты должен хоть что-то дать мне взамен, чтобы я мог предъявить ребятам.
Арт снова опускается на колени. Прости меня, Отче, сейчас я согрешу.
— Я приостановлю все операции против Федерасьон, — обещает он. — Я уеду из страны и уйду в отставку.
И какого черта? В конце концов именно этого от меня все и добивались: мои боссы, правительство, собственная жена. Только бы суметь выторговать жизнь Эрни...
— Ты уедешь из Мексики? — спрашивает Адан.
— Да.
— И отстанешь от нашей Семьи?
Теперь, когда ты превратил мою дочь в калеку.
— Да.
— Откуда мне знать, что ты сдержишь слово?
— Клянусь перед Богом.
— Этого недостаточно.
Точно, недостаточно.
