— О Тране и До.
Значит, думает Летти, Дядя Нгуен почувствовал, что пахнет жареным.
— Приходи в участок, — предлагает она, считая, что следует поторговаться.
Паренек едва сдерживает смешок:
— Нет, лучше где-нибудь еще…
— Чтобы нас никто не увидел? — спрашивает Летти с легким раздражением, тоном нервной учительницы.
— Ага, чтоб не увидели.
— На чем подъехать у тебя найдется?
— Ага, найдется.
Она назначает ему встречу у поворота на Ортега. Там, где за площадкой для пикников начинается пешеходная тропа в Кливлендский национальный парк. Оставишь машину под деревьями и поднимешься немного вверх по тропе.
— Будь там к семи, — говорит она.
—
— Да. Учись просыпаться пораньше, — говорит она.
Дав отбой, она расчесывает щеткой волосы, чистит зубы, проделывает все необходимое с кремами и лосьонами и ложится в постель с книжкой и намерением вскоре погасить свет.
Но уснуть трудно.
Одолевают мысли.
О Пам.
Ее убийстве.
О Натали и Майкле.
И об этом сукине сыне Джеке Уэйде.
Двенадцать лет, думает Летти.
Считаешь, что можешь взять все, что было за эти годы, и зачеркнуть, забыть.
Ан нет, не можешь.
91
— Случалось ли вам лгать под присягой?
Кейси все-таки делает этот ход. Отпивает глоток воды и после этого произносит:
— Мистер Смит, случалось ли вам лгать под присягой?
Кейси не хотелось этого делать. Он рассчитывал, что Джек сдастся уже на первых вопросах и дело будет закрыто. Увидев свои очки, Джек должен был поднять лапки кверху, а вместо этого он стал размахивать ими, так что теперь Кейси вынужден нанести сокрушительный удар, отправив Джека в нокаут, хотя делать это ему и крайне неприятно.
Особенно после того, как он видит, что лицо Джека вспыхивает.
Джек и сам чувствует, что покраснел. Ну и
Присяжные тоже видят, как он изменился в лице. Они тянут шеи, чтобы обзор был лучше.
Джек чувствует на себе их взгляды. Они словно прожигают его насквозь.
Питерс вскакивает:
— Протестую! Ваша честь! Какая связь?
— Это вопрос о том, можно ли доверять подобному свидетелю.
— Предубежденность, ваша честь, — говорит Питерс, — не столько проливает свет, сколько подогревает страсти.
Мэллон глядит на юристов, потом переводит взгляд на Джека.
— Протест отклонен, — говорит он. — Можете продолжать.
И Кейси спрашивает вновь:
— Случалось ли вам, мистер Смит, лгать под присягой?
Ладно, хватит, думает Джек.
Принимай удар.
— Случалось, — говорит он.
И замолкает.
С минуту он и Кейси молча глядят друг на друга.
Своим взглядом Кейси словно хочет сказать: «Если б только ты мог удержаться на ковре, но…»
— Вы имеете в виду процесс по поводу поджога? — спрашивает Кейси.
— Именно.
— Вы солгали насчет того, каким образом было получено признание, не так ли? — спрашивает Кейси.
— Да.
— Вы клятвенно заверили суд, что признательное показание не было получено под давлением, верно? — продолжает Кейси.
— Да.
— На самом же деле вы выбили признание из подозреваемого, правда же?
— Да.
— А затем сказали суду, что этого не было.
— Да.
— В чем и заключалась ложь.
— Да. Ложь.
— И это не было единственной вашей ложью на том процессе, верно? — говорит Кейси, думая: Прости меня, Джек! Хочешь верь, хочешь нет, но я пытаюсь спасти твою шкуру. И твое место в компании. — Вы солгали тогда не единожды, верно?
— Да.
— Вы солгали насчет улики, правда же?
— Да.
— Вы сказали, что обнаружили улику на месте пожара, не так ли?
— Так.
— Но вы не там ее нашли, верно?
— Не там.
— Как попала эта улика на место пожара? — задает вопрос Кейси.
— Я сам подложил ее туда, — говорит Джек.
Присяжные качают головами.
И жмут на свои джойстики.
Теперь вопросы Кейси катятся словно под гору. Быстрые, как беглый огонь, открывая который он не спускает глаз с присяжных, стоя спиной к свидетелю.
— Вы подложили улику, — говорит Кейси.
— Верно.
— Вышли и раздобыли канистру с керосином.
— Да.
— И заставили подозреваемого оставить свои отпечатки пальцев на этой канистре.
— Да.
— И отнесли канистру на место пожара.
— Да.
— Сфотографировали ее там. А потом сказали под присягой, что канистра была вами найдена еще при первом осмотре пожарища. Прав я или нет?
