сотовый телефон. Никому не говори, куда едешь, и не возвращайся, пока я не дам тебе знать. Я сам,
Донна молчит.
– Да, – отвечает она без лишних слов.
– Хорошо. Спасибо. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. Мы еще увидимся?
– Что за вопрос!
Ну вот, теперь ко мне это привязалось, думает он.
Фрэнк звонит Джилл и слышит автоответчик: «Привет! Я уехала кататься на лыжах в Биг-Беар. Вы ревнуете? Оставьте сообщение, и я перезвоню».
Он пытается позвонить ей на сотовый, но получает примерно такой же ответ. Ну ладно, думает он, в Биг-Беар она в безопасности; даже если «они», кем бы они ни были, захотят найти ее, там они ее не найдут.
Итак, мои любимые женщины в безопасности.
Это само по себе замечательно, но еще и дает мне свободу действий.
И немного времени.
Фрэнк кладет в сумку ружье, одежду, надевает кобуру с пистолетом, потом плащ и направляется к двери. Внизу он садится в такси, едет в Аламо, там, используя удостоверение на фамилию Сабеллико, арендует незасвеченный «форд-таурус».
Он выезжает на Пасифик-Коуст-хайвей.
Теперь прямой дорогой в Лос-Анджелес.
13
Дейв Хансен выходит на берег.
Мокрый песок кажется ему почти черным, словно сверкающий мрамор, дождь заливает ему лицо. Две тысячи миль прибрежной полосы, думает он, и надо же, чтобы труп выбросило именно здесь, да еще в такую погоду. Буквально на самом краю Америки. Пойнт-Лома – последний пункт США на континенте, конец береговой линии.
Но труп здесь.
Еще бы несколько футов – и он стал бы проблемой мексиканцев.
Вокруг трупа собрались моряки из береговой охраны и полицейские из Сан-Диего.
– Мы его не трогали, – говорит сержант. – Он ваш.
Тоже мне, приятная новость.
– Спасибо, – отзывается Дейв.
На самом деле полицейские Сан-Диего любят Хансена. Для федерала он совсем не плох.
– Никто не заявлял о пропаже человека, – продолжает сержант. – Обычно сюда прибивает утопленников. Я проверил. Nada.[10]
– Он не утонул, – говорит Дейв. – Нет синевы.
Утопленники, даже если пробыли в воде всего пару минут, отвратительно синеют. Стоит лишь один раз увидеть такого, вовек не забудешь. Дейв опускается на корточки около трупа. Он расстегивает на нем пиджак и видит дыру прямо напротив сердца. Другую рану он отыскивает на животе.
Кто бы ни убил неизвестного, он сначала попал ему в живот, а потом прижал пушку к груди и прикончил его. Неизвестно, сколько времени труп пробыл в воде, но с одежды порох еще не смыло.
– Наверно, наркодилеры что-то не поделили, – предполагает сержант.
– Наверно.
Дейв осматривает вещи, найденные при трупе. Документы убийца забрал. Ни бумажника, ни часов, ни кольца – ничего. Дейв всматривается в лицо – в то, что осталось от него после того, как над ним потрудились рыбы. Узнать его трудно, да Дейв и не рассчитывал на это, однако есть в нем что-то вызывающее неясные воспоминания.
Это было то ли во сне, то ли наяву.
Странно.
Да и день странный, думает Дейв. Наверняка погода и высокое давление сводят всех с ума. Люди делают такое, чего ни за что не стали бы делать в нормальном состоянии.
Взять, к примеру, Фрэнка Макьяно.
Сколько Дейв помнит, Фрэнк каждое утро, как часы, в своем магазинчике, а сегодня его нет. И в Джентльменский час он всегда на море, так было еще задолго до Дейва, к тому же волны сегодня на загляденье, а Фрэнка нет.
Дейв забеспокоился, не заболел ли Фрэнк, и позвонил ему домой, чтобы рассказать о волнах, которые тот пропустил, но никто не взял трубку. Тогда Дейв вернулся на пирс, а там малыш Эйб запирает магазин.
– Фрэнк так сказал. Сказал, что я могу отдохнуть несколько дней.
