не жди ни процентов, ни основной суммы.
Тогда лучше оставить Шейлоков бизнес и заняться чем-то более подходящим – пойти в няньки или в библиотекари.
Как раз это грозило Билли Бруксу, и в этом состояла главная проблема, потому что Эдди Монако был твердым орешком и имел связи в мафии. Однако, если бы Билли отпустил Эдди, ничего с него не получив – как предполагалось, – у него самого начались бы серьезные неприятности с Мильоре. Дилемма еще та.
И все с интересом ждали, как Билли Брукс будет выпутываться.
– Майк, это никуда не годится, – сказал Билли.
Это было все, что требовалось сказать –
Майк Риццо принадлежал к тем людям, которые зря время не теряют.
– Титьки и задницы – это деньги, – сказал Майк Фрэнку много лет назад. – Большие.
Фрэнк не знал, имел тот в виду большие титьки, большие задницы или большие деньги, однако Майку до смерти хотелось попасть в клубный бизнес, и он не собирался упускать свой шанс. На другой день, то есть в первый день нового, 1987 года, Майк отправился к Эдди в Ла-Холлу. Ему пришлось ждать до полудня, потому что Эдди, вероятно, лег спать не раньше восьми-девяти часов утра.
С трудом раздирая веки, Эдди открыл дверь.
Он улыбнулся, разглядев Майка.
– Эй, приятель, зачем?..
Майк трижды выстрелил ему в лицо.
Билли Брукс восстановил свою репутацию и получил часть клуба «Мустанг».
Майк решил, что если Билли стал совладельцем клуба, значит, он – Майк – тоже совладелец. Теперь он не только, высаживая клиентов у дверей, заглядывал в «Мустанг» выпить, а вышагивал по клубу как хозяин, каковым себя считал.
Там же стала ошиваться и вся команда Майка – Бобби Бэтс, Джонни Брицци, Роки Кораццо, – и Майк обеспечивал им бесплатную выпивку, бесплатную еду и бесплатный минет в задних комнатах клуба. В «Мустанге» записи долгов Майка являли собой свиток длиною в его руку, однако Пэту Уолшу не хватало смелости требовать плату, и Билли тоже не хватало, а самому Майку даже в голову не приходило платить.
Майк считал, что Билли ему обязан.
И не ошибался.
Но Майк не был бы Майком, если бы удовлетворился дармовщиной, ушел в сторону и стал спокойно смотреть, как крутятся деньги. Только не Майк. Ему надо было выжать из клуба все, что только возможно. И он принялся продавать девочкам кокаин.
Дело оказалось прибыльным – продавать кокаин, подсаживать девочек на дорогое удовольствие, потом заставлять их торговать собой, чтобы было чем платить за наркотики. Затем отбирать у них пятьдесят процентов выручки.
Майк даже купил дом недалеко от клуба и скостил девочкам аренду за первый и последний месяцы, отлично зная, что кокаиновая зависимость выжмет из них всё. Энджи Бассо и Джорджи О аккуратно собирали с девочек подати, и те быстро оказывались в рабстве.
Их доходы не поспевали за тратами – на этом все и строилось.
Очень скоро Майк стал отбирать у них
Так продолжалось год, а потом Билли это надоело.
– Из-за него все полетит к черту, – сказал Билли. – Копы с нас не слезают. Пять девочек – точно, пять – задержаны за наркотики и проституцию. У него шестизначный счет в баре…
– Чего ты хочешь от
– Ты прав, Фрэнк, но это же свинство!
– Кругом свинство, Билли.
У меня свои проблемы, думал Фрэнк.
Например, развод.
Пэтти угрожала разводом.
И винить ее не в чем, думал Фрэнк. Я все время работаю. Дома только сплю. И она вечно подозревает меня. Где я? Что делаю? С кем? Хотя я пятьдесят тысяч раз говорил, что не сплю с танцовщицами.
Тем не менее ссоры продолжались, и последняя была хуже остальных.
– Ты все знала, – сказал Фрэнк. – Ты знала, кто я, когда выходила за меня замуж.
– Я думала, ты рыбак.
– Ну конечно. Фрэнк Баптиста, Крис Панно, Майк Риццо, Джимми Форлиано были гостями на нашей свадьбе и принесли толстые конверты с деньгами. Пэтти, ты же выросла тут. И ты умная женщина. Так не изображай из себя Диану Китон.[28]
