Кровать Тэмми пахла так, словно в ней совсем недавно спала женщина. Одна. Кровать двойная, но одеяло откинуто только на левой стороне.
По комнате сразу было видно, что тут живет девушка. Все такое игривое, девчачье, розовое. На кровати, прислонившись к спинке, сидел плюшевый мишка с красным бантиком на шее. Ох уж эти стриптизерши со своими плюшевыми игрушками, подумал Бун.
Он перешел к изучению фотографий в рамках, стоящих на верхней полке шкафа. Анджела с другой женщиной, судя по всему, матерью. Анджела со своей сестрой. Анджела и Тэмми. Как же грустно и странно было смотреть на эту улыбчивую девушку, ее семью, друзей и вспоминать, как лежало ее тело в луже крови у бассейна.
Бун внимательно рассмотрел фотографию Тэмми — пышные рыжие волосы, резко очерченное лицо с длинным носом, который, правда, ее совсем не портил, тонкие губы.
Что в ней привлекало внимание, так это глаза.
Сияние зеленых кошачьих глаз было заметно даже на фотографии.
Как будто крупная и опасная кошка смотрела на вас из темноты. Глаза сильного человека, властного. Это удивило Буна. На фотографии, которую он нашел в интернете и показывал Шестипалому, он увидел всего лишь типичную тупую стриптизершу. То ли дело этот снимок — в нем было что-то такое, чего Бун пока не мог понять.
На нем Тэмми улыбалась, обнимая Анджелу за плечи. Девушек сфотографировали на природе, где-то на прогулке — возможно, велосипедной. На Анджеле красовалась белая кепочка, рыжие волосы собраны в хвост. Она счастливо смеялась — неудивительно, что именно этот снимок поместили в рамку. Добрая память о хороших временах. Бун был уверен, что в квартире Тэмми найдет такую же фотографию.
Открыв шкаф, он быстро просмотрел висевшие там наряды. Все они принадлежали Анджеле — Тэмми сантиметров на пять выше и немножко стройнее. Так что если Тэмми и провела тут какое-то время, то свою одежду она привезла в сумке, которую, по всей видимости, не распаковывала и забрала с собой. И это хороший знак — обычно похитители не позволяют жертвам возить с собой чемодан барахла. Если только ее не обдурили — не пообещали, например, отправить в путешествие, а чемодан велели собрать для пущей убедительности.
Бун направился в ванную.
Приоткрыв шторку в душе, он обнаружил, что пол и стенки до сих пор покрыты каплями воды. Зубная щетка на полочке все еще была влажной, как и колпачок от тюбика с очищающим молочком.
Она спала одна, думал Бун, проснулась поздно, приняла душ, привела себя в порядок, сделала тост и кофе и, завтракая у барной стойки, дожидалась, пока высохнет лак.
Но она так и не закончила — ни маникюр, ни завтрак.
Бун открыл шкафчик в ванной. На полках валялись обычные для любой девушки вещи: всего одно лекарство по рецепту — антибиотик биаксин, да и тот Анджела не допила; несколько таблеток тайленола, аспирин, кремы и всякие приспособления для макияжа. Что удивило Буна, так это отсутствие противозачаточных таблеток.
Закрыв дверь спальни, Бун направился к выходу, захватив по пути пузырек лака для ногтей. Он аккуратно прикрыл за собой дверь в гостиную.
Даже в Сан-Диего никогда не угадаешь, будет дождь или нет.
Глава 32
— Ну? — нетерпеливо спросила Петра, как только Бун подошел к фургону.
— Ты ведь тоже что-то вроде женщины, да? — ответил вопросом на вопрос Бун. — Может, помнишь, какими духами она пользовалась?
— От Кельвина Кляйна, — быстро ответила Петра, не обратив ни малейшего внимания на оскорбительное замечание, — а что?
Вытащив из кармана лак для ногтей, Бун протянул его Петре.
— Да, и лак у нее такой же был, когда я с ней встречалась.
— Она совсем недавно была здесь! — воскликнул Бун, в сердцах даже стукнув по колесу. — Буквально только что…
Петра немного удивилась и одновременно обрадовалась, увидев его отчаяние. Господи боже, подумала она, неужели у этого человека есть сердце? Кроме того, он еще и запах духов в состоянии запомнить — поразительно!
— Возможно, она уже в их руках, — огорченно бросил Бун и рассказал Петре, что увидел в квартире.
— И что нам теперь делать?
— Покатаемся по району, — решил Бун. — Возможно, она где-то рядом и не знает, куда ей податься. Если не найдем ее, ты поедешь на такси к себе в офис, а я пока прощупаю тут обстановку.
Конечно, он мог сказать: «А я пока поговорю тут со знакомыми», но это понравилось бы Петре гораздо меньше. Кроме того, броская фразочка должна была отвлечь ее от первой части сообщения, усылающей ее обратно в офис.
Должна была, но не отвлекла.
— А почему это мое отсутствие так принципиально? — тут же насела она на Буна.
— Потому что с тобой тут никто даже разговаривать не станет. И со мной не станут, если увидят тебя рядом.
— Я что, прокаженная, что ли?
— Именно.
«Что-то вроде женщины», припомнила она. «Прокаженная».
— Мужчины со мной точно будут говорить, — уверенно заявила Петра. Не услышав реакции, она добавила: — Шестипалый вот со мной беседовал. И Живчик тоже. Да они мне все про тебя выложили за одну секунду.
Тут она права, подумал Бун. Даже меньше, чем за секунду.
— Ладно, — сдался он. — Можешь поприсутствовать.
Как мило, отметила про себя Петра. Надо же, могу поприсутствовать!
Глава 33
Да, Петра «поприсутствовала», но это не помогло им в поисках Тэмми Роддик.
Если бы Тэмми и прогуливалась по району Оушн-Бич, то она легко могла затеряться в толпе местной публики, состоящей из алкашей, старых хиппи, хиппи среднего возраста, молодых хиппи, белого растамана с блондинистыми дредами, истощенного вегана, пенсионера и доброго десятка сёрферов, ошивающихся по пляжу в ожидании большой волны.
Петра поговорила с ними со всеми.
Заявив, что ей особенно хорошо удаются переговоры с мужчинами, она добросовестно выполняла свою работу и добыла немало полезной информации.
Алкаш поведал ей (за два доллара), что у нее прекрасная улыбка; старый хиппи сообщил, что дождь — естественный увлажнитель земли; хиппи среднего возраста не видел Тэмми, зато знал, где тут подают вкуснейший зеленый чай; молодой хиппи тоже не встречал Тэмми, но предложил в обмен сделать Петре массаж, который освободил бы ее (да и его тоже) от жуткого напряжения. Белый растаман точно знал, где находится Тэмми, и готов был всего лишь за одну сигару провести туда Петру, вот только Тэмми он описал как низенькую блондинку, а пенсионер, также не встречавший стриптизершу, заявил, что готов сопровождать Петру в ее поисках до конца своих дней.
Сёрферы велели ей приходить после большой волны.
