крепко обнимал Лили, будто она могла исчезнуть в ночи. Мысль о том, что он солгал Лили, мучила его, хотя Квент не видел другого выхода.
Они проснулись, когда небо еще оставалось серым, и прильнули друг к другу так естественно, будто никогда не расставались. Медленно, без слов, они занялись любовью, и Лили ни разу не открыла глаз. Квент подарил ей мир физических наслаждений, повинуясь инстинктам, управлявшим его собственным телом.
Потом Лили переоделась, выбрав широкую юбку, позволявшую ей свободно ехать верхом, хотя и пожаловалась, что предпочла бы свои узкие брюки. Но в одном она не уступила общественному мнению. Лили не сняла свои высокие черные ботинки, скрыв их под простым платьем. Ботинки были крепкими и более практичными, чем другая женская дорожная обувь, которую могла бы купить Лили.
Квент постоянно держался настороже на случай появления патруля северян, но дорога, по которой они ехали, оказалась совсем безлюдной. Лишь дважды в течение дня Лили и Квент направляли лошадей с дороги, чтобы спрятаться и переждать, пока не проедут другие путники. Два одиноких путешественника, с которыми они повстречались, не представляли опасности. Они оказались простыми людьми, утомленными и плохо одетыми, и даже если и воевали когда-то, то давно вышли из этого возраста. Никто из них не остановился, чтобы заглянуть поглубже в лес, окаймлявший дорогу. Они тяжело тащились, словно в летаргическом сне, уставив глаза на дорогу, взбивая ногами пыль.
Лили и Квент остановились перед наступлением темноты, разбив лагерь в уединенной долине. Они снова не стали разжигать огонь, несмотря на то, что не видели никаких признаков армии. Квент не хотел привлекать внимания солдат, будь они южанами или северянами, если те окажутся поблизости.
Лили вручила Квенту полоску сушеного мяса и кусок сухаря, очень твердого, но съедобного, и Квент запил его водой из фляги, поделившись с Лили.
Квент сидел на твердой земле, прислонившись спиной к старому дереву. Маленькую полянку, на которой расположились влюбленные, окружали такие огромные растения, что Лили и Квент казались сами себе карликами. Квент почти не разговаривал и сидел, угрюмо нахмурившись.
Он не мог просто скрыться. Эта мысль пришла ему в голову где-то в дороге, но не неожиданным открытием, а постепенно растущей уверенностью. Квент не считал себя дезертиром. Не пустой каприз увел его из родного дома и семьи, и сейчас причина не казалась ему менее веской, чем раньше. Он женится на Лили, доставит ее в безопасное место и вернется в Вашингтон, к полковнику Ферфаксу. Объяснить все случившееся будет нелегко, но возможно.
— Квент, любовь моя, — сказала Лили, устраиваясь у него между колен и откидываясь на грудь. — О чем ты задумался? Ты выглядишь таким мрачным.
Квент поцеловал ее в макушку и обнял.
— Ни о чем.
Лили увернулась от его рук и посмотрела ему в глаза. Дотронулась пальцем до его бороды, которая росла с того дня, когда взорвался «Хамелеон». Длинные волосы Квента уже вились ниже воротника, и Лили запустила пальцы в темные пряди.
— Ты становишься похожим на пирата, Квентин Тайлер, — она шутливо поморщилась. — В бороде есть что-то романтическое, но она скрывает от меня слишком большую часть твоего лица.
Квент нагнулся и нежно поцеловал Лили. Принятое им решение означало, что ему придется расстаться с ней на месяцы или даже годы.
Когда Квент откинулся на ствол дерева, Лили протянула загорелый палец и дотронулась до его носа.
— Ты так и не рассказал мне, как сломал нос.
Квент взял ее за руки и притянул поближе.
— Я в то время служил в кавалерии, — весело начал он, широко улыбаясь. — Сержант бросил мне кусок сухаря. Но я в тот момент отвлекся, и сухарь попал прямо по носу. Кстати, — продолжал он, несмотря на то, что Лили захихикала, — мне кажется, что это мог оказаться кусок того железного крекера, что мы съели на ужин.
Он взял в свою ладонь грудь Лили и провел по соску пальцем, почувствовав, как напряглась ее грудь под тканью простого платья. Лили перестала смеяться и положила голову на плечо Квента.
— Это неправда, — нежно сказала она.
— Нет.
Одной рукой Квент расстегнул пуговицы ее платья, а другой высоко откинул пышную юбку, обнажив бедра Лили…
После того, как они закончили заниматься любовью, Квент уснул, крепко обняв Лили. Ночью он дважды просыпался в тревоге, но девушка мирно спала рядом с ним. Лили обрела с ним покой, но Квент чувствовал, что он все еще ищет мира с самим собой. Он не остановится, пока не закончится война, пока не расскажет Лили правду. Только тогда он обретет умиротворение, которое отражало лицо Лили.
На следующее утро Квент и Лили обвенчались в маленькой деревенской церквушке. Белая краска на стенах отслоилась, а в некоторых окнах не хватало стекол, трудно сказать, отчего — то ли от выстрелов, то ли от камней хулиганивших детей. Но церковь пострадала, как пострадала большая часть Вирджинии.
Каковы бы ни были причины плачевного состояния церкви, священник с благодарностью принял золотую монету, которую Квент вложил ему в руку. Он не задавал вопросов, хотя Квент и Лили не выглядели состоятельной парочкой.
Они провели утро на окраине маленького городка, купаясь в быстрой речке. Волосы Лили до сих пор оставались влажными, спадали ей на спину темно-золотым каскадом.
Даже если он не вспомнит потом всех подробностей этого дня, Квент знал, что никогда не забудет, как выглядела Лили. Она надела ярко-голубое платье с небольшим кружевным воротником. Его цвет заставил глаза Лили засиять зеленым огнем, и вся она излучала спокойствие. Влажные волосы обрамляли лицо Лили и спадали ей на спину.
Стоя перед священником, повторяя за ним слова, Квент не отрывал глаз от Лили, навсегда запечатлевая в памяти ее образ. Легкая россыпь веснушек, губы совершенной формы. Она выглядела такой уверенной в их прекрасном будущем, такой смелой. В ее глазах вспыхнет пламя, когда она узнает о том, что делал Квент в Нассау и что собирается сделать. Но к тому времени Лили уже станет его женой. Она узнает, как сильно Квент любит ее.
Квент позволил себе насладиться редким моментом покоя. В мире так мало красоты — настоящей красоты, мгновений, подобных этому, уводящих за пределы реальности. Оно скоро закончится, но Квент сохранит его в памяти, как сбережет полный любви взгляд Лили, любви настолько глубокой, что даже больно смотреть в эти глаза.
Лили заслужила лучшей свадьбы, с цветами, церковью, полной друзей и родных. Но она казалась вполне довольной крышей над головой и женой священника в качестве свидетельницы.
Священник помолился за них перед алтарем и с улыбкой пообещал вспоминать о них в своих молитвах сегодня ночью.
Он дал себе обет молиться за Квента и Лили в следующие недели и месяцы, за это видение любви и веры во времена ненависти и безнадежности.
Глава 16
С растущей тревогой Лили приближалась к дому, где родилась и выросла. Два с половиной года тому назад Эллиот нанял Джошуа Уиггинса, чтобы он приходил помогать по дому и присматривать за поместьем. В мыслях Лили представляла себе, что все осталось по-прежнему: ухоженный, не тронутый войной дом, темно-зеленый плющ, вьющийся по стенам из красного кирпича, пышная трава, ржание лошадей.
Но, вернувшись в Штаты из Нассау, она увидела, что война прошлась почти повсюду. Что, если и ее дом сожжен дотла, как та ферма, на которой они впервые остановились с Квентом?
Лили взглянула на мужа и улыбнулась. Ее муж… Как приятно звучание этих слов! Ей казалось, будто они женаты не несколько дней, а несколько лет. Лили еще никогда не была настолько близка с другим человеком.
— Мы почти у цели? — спросил Квент, подъезжая к ней. Все утро Лили молчаливо указывала ему путь, и
