Маркус повез ее домой в большом внедорожнике, бросив тем самым вызов снегопаду.
– Гмм, – пробормотала Сильви, усаживаясь на переднее сиденье. – Филантропия. Кого еще ты поддерживаешь?
– Ну, ты же знаешь, как это происходит. Немного туда, немного сюда.
– Верно. – Она с удивлением смотрела на него. – Полагаю, у нас с тобой несколько разные понятия о «немного».
Он пожал плечами, явно не понимая ее.
– Думаю, не такие уж разные. – Он взял ее руку и переплел пальцы с ее пальцами. – У тебя большое сердце. Нужно иметь большое сердце, чтобы так заботиться о людях, с которыми работаешь, – просто произнес он. – Я восхищен этим твоим качеством.
Вот великолепная возможность снова завести разговор о «Колетт». Но она вместо этого сказала:
– Мистер Ванс очарователен. Давно его знаешь?
– Лет десять. – Маркус широко улыбнулся. – Он предан своему драгоценному театру. Думаю, Кен сделал бы все что угодно, чтобы удержать его на плаву.
Точно такие же чувства Сильви испытывала к «Колетт».
– Да, кажется, он очень предан театру.
– А меня театром увлекла моя мама. Она много лет была членом правления, но у нее очень много времени уходило на разъезды, поэтому она и предложила мне занять ее место.
Сильви была заинтригована. Она с трудом представляла себе Маркуса с мамой, с трудом представляла его ребенком. Он был таким… мужественным, уверенным в себе и решительным. Интересно, а в детстве он был таким же?
– Я не знала, что твоя мама жила здесь, – сказала она.
– А ты не могла выискать эту информацию в компьютере, когда наводила обо мне справки?
Конечно, Сильви лукавила. Ей уже было известно, что его мать принадлежала к семье Кобхэмов, знаменитых Кобхэмов из Чикаго. Но глубже копать она не стала.
– Я уроженец Янгсвилла, – сказал он. – Мамина семья долгое время жила в Чикаго. С моим отцом она познакомилась на художественной выставке. Поженившись, они поселились в Янгсвилле.
– И основали «Ван Арль»?
– И основали «Ван Арль», – подтвердил он.
– У тебя есть братья и сестры?
– Нет. Я единственный ребенок. – Он вздохнул. – У меня теперь только мама. Отец умер, когда мне было восемнадцать лет. А мама живет в нескольких кварталах от моего дома в кооперативном комплексе. Что еще ты хочешь знать?
– Не знаю… какой твой любимый цвет?
Он рассмеялся.
– Голубой. А твой?
– Красный. А любимая музыка?
– Классическая. А твоя?
– Мне нравится всякая музыка.
– А как насчет спорта?
– Люблю ходить на лыжах, плавать. Три раза в неделю после работы играю в теннис, но скорее для того, чтобы быть в форме.
Они подъехали к Эмбер Корту, и он обошел машину, чтобы помочь Сильви выйти.
Но когда она соскользнула с высокого сиденья, Маркус не шевельнулся. Она застряла между открытой дверцей машины и его высокой фигурой и глубоко вздохнула, изо всех сил заставляя себя сохранить достоинство.
Некоторое время оба молчали. Наконец Маркус обхватил ее за талию, неотрывно глядя на нее блестящими глазами, затем медленно поднял ее руки, обвил ими свою шею и прижал девушку к себе.
Ее охватил чувственный восторг, несмотря на тяжелые пальто, которые были на обоих. Он прижался губами к ее губам, затем его губы проложили дорожку к мочке уха. Сильви невольно вздрогнула.
– Подожди.
– Я ждал, – пробормотал он ей в руку. – Если бы я следовал своим инстинктам, мы бы сейчас лежали в теплой постели.
– Я не готова спать с тобой, Маркус!
– Ты будешь не только спать со мной. Не снижай ценности того, что происходит между нами.
– Влечение, – выпалила она. – Вот что происходит между нами. Это еще не значит…
– Это более чем физическое влечение, и ты это знаешь.
– Чего ты хочешь?