– Пока еще нет.
– Я не могу представить себя в такой ситуации, раздираемую внутренними противоречиями.
– Это наследственное.
– Что вы имеете в виду?
– У моего отца были те же проблемы.
– Я все еще не понимаю.
– Мой отец был монахом.
Она прижала руку к груди.
– Ваш отец?
– Да.
– Но… – она недоверчиво потрясла головой. – Но как это возможно?
– Думаю, мне нет нужды объяснять такую простую вещь, как притяжение между полами. Это происходит даже с монахами, даже когда у них самые благие намерения. Но, разумеется, моя мать знала, на что идет.
Фрэн сказала тихо:
– Я понимаю это. Но очень больно быть в та кой ситуации. Ваша мать еще жива?
– Нет.
– А отец?
– Нет.
Она опустила глаза.
– Мне очень жаль.
– Мне тоже. Как говорят, отец Амброзий был замечательным человеком.
Фрэн схватилась за дверцу машины, чтобы не упасть, в то время как ее мысли лихорадочно метались в голове.
Аббат Амброзии – отец Андре Бенета?
В молодости он был очень красивым мужчиной. Но почему она сразу не заметила сходства? Только теперь она поняла, насколько они похожи.
– Вы говорите так, словно не знали своего отца.
– Да, это абсолютная правда. Мы не знали о существовании друг друга, пока наконец не встретились за две недели до его смерти. За короткие четырнадцать дней мы должны были наверстать целую жизнь.
Она все еще ничего не понимала.
– До того, как вы встретились, вы были монахами в разных монастырях?
– Нет.
Фрэн замерла.
– Вы хотите сказать, что вы не монах?
Улыбка приподняла уголки его губ. Это вызвало странное ощущение теплоты во всем ее теле.
– Мне было интересно, обрадует ли вас то, что правда куда скучнее ваших фантастических предположений по поводу моей личности.
Ей было трудно принять эту новость так сразу, без подготовки.
– Если вы думаете, что они фантастические, то это только ваша вина. У вас было много возможностей сказать мне правду…
– Четыре, если быть точным, – прервал он ее. – Но мне они не казались подходящими, чтобы рассказать вам все.
– А теперь? – В ее глазах вспыхнул зеленый огонь.
Он посмотрел на нее изучающе.
– Да, мне кажется, я не могу выбросить вас из головы.
Его хладнокровное признание чуть не заставило ее сердце выпрыгнуть из груди.
– Вы хотели сказать: «Несмотря на все мои усилия»?
– Что-то вроде того.
Фрэн не могла найти слов, чтобы ответить. Все ее тело дрожало, но она изобразила холодность. С улыбкой, способной заморозить все вокруг, она сказала:
– Какое счастье, что у меня нет таких проблем.
– Это неправда. И ты знаешь это. И я тоже, – хрипло произнес он, неожиданно перейдя на «ты». – Если помнишь, я был в твоей редакции, в одном кабинете с тобой и твоим шефом. Он не мог не заметить притяжения, которое существует между нами.
Напуганная тем, что Андре всегда чувствовал, что ее тянет к нему, она распахнула дверцу машины и как можно быстрее села в нее. Но, к несчастью, окно осталось опущенным, не позволяя ей спрятаться.
Он наклонил темноволосую голову к ней и в то же время положил руку на стекло, не давая ей закрыть его.
– Я собирался прийти к тебе в редакцию завтра и пригласить на ужин… Но теперь ты здесь, – добавил он. – И я не хочу больше ждать. Проведи остаток вечера со мной.
Она уставилась прямо перед собой, чтобы не смотреть на него.
– Это невозможно!
– Почему? Ты занята?
– Потому что я не принимаю приглашений от незнакомцев.
– Нас вряд ли можно назвать незнакомцами.
Она посмотрела на него в упор. И это было ошибкой. Выражение его глаз, огонь, пылающий в них, возбуждали и пугали ее одновременно.
– Ты для меня незнакомец, – сказала она дрожащим голосом. – До этого момента я думала, что ты монах.
Его губы дрогнули.
– Монах с психологическими проблемами? – Он мог читать ее мысли так, словно она произносила их вслух. – Разумеется, известие о том, что я всего-навсего мужчина, которому ты нравишься, стало для тебя облегчением. По крайней мере, ты теперь можешь не чувствовать себя виноватой за то, что тебя тянуло к монаху, давшему обет безбрачия.
Жар бросился ей в лицо. Он спровоцировал ее, вынудил повысить голос.
– Ошибаетесь, мистер Бенет! Твой рассказ сделал тебя еще более подозрительным в моих глазах.
– Если я и лгал, то делал это, старясь обезопасить себя. Пока ты верила в то, что я монах, мне было легко соблюдать дистанцию между нами. Или я хотел так думать… – добавил он с ноткой самоиронии в голосе. – Однако, я не намеревался обманывать тебя. Когда ты приехала в монастырь, мой отец был при смерти. Я не хотел, чтобы другие ухаживали за ним. Я хотел сам делать это. – Фрэн услышала нежность к отцу в его голосе. – Мы решили, что я буду одеваться, как другие братья, чтобы избежать сплетен и пересудов среди посетителей монастыря. В то утро, когда ты приехала, я всю ночь был с ним, поддерживал его, чтобы ему было легче дышать.
Боже мой! Это объясняло его дерзкое поведение в тот день. Слезы набежали ей на глаза.
– Мы спорили, и я настаивал на том, чтобы он вообще не давал интервью журналу. Он был слишком болен. Но он сказал, что это важно для него, поэтому я должен был встретиться с тобой и договориться о новой дате.
Фрэн зачарованно слушала Андре, пока взгляд его темных глаз блуждал по ее лицу.
– Когда ты пришла в церковную лавку, ты словно принесла с собой весеннюю свежесть. И внезапно мне стало больно оттого, что ты была такой энергичной, такой целеустремленной и смелой, в то время как мой отец, которого я только что обрел, умирал в комнате, похожей на тюремную камеру. Отцу было так плохо, что он мог умереть в любой момент, а я был вынужден отлучиться от его постели, чтобы встретиться с тобой. Кроме того, я разозлился, потому что почувствовал влечение к тебе именно тогда, в самый сложный момент моей жизни, когда мне следовало думать только об отце. Когда ты во второй раз пришла в монастырь, я переживал смерть отца. Но мое влечение к тебе было сильнее чем когда бы то ни было. Я не мог понять, что было в тебе такого, что проникало в каждый уголок моей души, заставляя забыть обо всем. Но все было бесполезно. Конечно, потому что я не хотел, чтобы в этом был какой-нибудь смысл. Я не хотел чувствовать влечение к тебе. Я всегда избегал обязательств и воспользовался твоей ошибкой, решив
