— Именно так.
— Хватит, Рэнд.
— В чем дело, любовь моя?
— Перестань, — отрубила она. — Ты пугаешь меня.
— В таком случае тебе будет легко понять, в каком состоянии я пребывал с момента самой нашей первой встречи.
У нее округлились глаза.
— Как это я могла тебя напугать?
— Очень даже просто. Приятно, что хотя бы раз ты сама очутилась в таком положении.
Аннабелл не успела ничего понять, так как он подхватил ее на руки и понес к огромной кровати. Через несколько мгновений они уже лежали, и их лица оказались совсем рядом.
— Лучше поговорим о нас с тобой, — прошептал он, потянувшись к ней губами.
— Прошу тебя, не делай этого, — взмолилась она.
— Почему же?
— Потому что это неправильно!
— Откуда тебе знать? — пробормотал он, уткнувшись губами ей в шею, отчего ее тело пронзила дрожь желания.
— Ты ведь с минуты на минуту женишься, — с полувсхлипом выдохнула она, отворачивая от него свое лицо.
— Ты права.
— Тогда почему ты не с любимой невестой?
— Потому что ты сумела проникнуть мне в кровь, и, похоже, против этой болезни я бессилен.
— Твоя невеста знает об этом?
— Теперь да.
— Ты не смеешь с ней так поступать!
— Поступать как? — он жадно приник к ее губам.
Аннабелл отчаянно замотала головой, отстраняясь от него.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, Рэнд Данбартон.
— Боюсь, что нет. Может, попробуешь внятно объяснить?
— Не могу, когда ты буквально навалился на меня. Мне трудно дышать.
— Не преувеличивай, дорогая. У нас всего лишь приватная беседа. Не более того.
— Ты такой огромный, что не осознаешь своей силы. — Она снова попыталась высвободиться. — В таком положении мне трудно соображать.
— Пожалуй, это стоит запомнить, — сказал он и впился ей в губы, заглушая обжигающим поцелуем слабые слова протеста Аннабелл.
Поцелуи бывают разные. Рэнд целовал Аннабелл как человек, который не в силах побороть жаркое пламя любви. Было невозможно не ответить на его страсть, но она не могла забыть о его будущей жене, где-то там томящейся в ожидании жениха.
И все же Аннабелл пусть и с трудом, но удалось наконец вырваться из его объятий.
— Для тебя я лишь игрушка, так же как и Кэролайн. Мне жаль твою будущую жену!
Глаза Рэнда полыхнули диким огнем, от которого по спине Аннабелл пробежали мурашки. Куда только подевалась его игривость?
— Ни ради Кэролайн, ни ради любой другой женщины я бы весь прошлый месяц не занимался переустройством всей своей жизни. Есть лишь одна, которая обладает такой властью надо мной, та, что я держу в своих объятиях.
Аннабелл потребовалась целая минута для осознания сказанного Рэндом.
— Но ты ведь не любишь меня, — едва слышно прошептала она.
— Ты действительно так думаешь?
Столь прямой вопрос смутил Аннабелл. Она боялась поверить в услышанное. Пытаясь найти ответ в его глазах, молодая женщина воскликнула:
— Но ты ни разу не сказал мне об этом.
— Я думал, что это и так видно.
— Пожалуйста, не играй со мной, Рэнд. Я этого не выдержу.
Его глаза потемнели.
— Значит, нас таких двое.
— Что ты хочешь этим сказать?
— По-моему, я выразился предельно ясно. Но из-за твоей реакции я начинаю думать, что был не прав насчет тебя. Что ты любишь меня куда меньше, чем я тебя.
«Чем я тебя?» Ее глаза наполнились слезами.
— Как можешь ты говорить такое, когда я без ума от тебя, когда без тебя моя жизнь теряет всякий смысл! Как ты думаешь, позволила бы я тебе остаться у себя вчера и еще несколько раз до этого, если бы ты был мне безразличен? — Ее лицо светилось от любви к нему. — После твоего отъезда из Солт-Лейка мне хотелось умереть. Я обожаю тебя, Рэнд, я не могу жить без тебя, — лихорадочно прошептала она, желая заглянуть в самую глубину его сердца.
В тот же миг он жадно приник к ней губами. На какое-то время они забыли обо всем вокруг, отдавшись восторгу обуревавших их чувств.
Аннабелл упивалась ощущением его близости, буквально изнывая от страсти в его крепких объятиях. Долго сдерживаемые чувства прорвались наконец наружу в восхитительно пьянящем свободном потоке.
— Если ты сейчас оставишь меня, я умру, Рэнд.
— Я уж думал, что никогда не услышу этого.
Аннабелл не имела ни малейшего представления о том, как потрясло его ее неожиданное признание.
— Рэнд! — в отчаянии вскрикнула она, когда он убрал обвившие его шею руки.
Теперь он мог по крайней мере нормально думать.
— Прости, любовь моя, но прежде, чем мы насладимся медовым месяцем, я хочу, чтобы ты стала моей женой.
— Медовым месяцем? — тонким от неожиданной радости голосом воскликнула она.
— Если бы ты взяла на себя труд заглянуть в оставленный мною у Романа пакет, то увидела бы в нем билеты для мистера и миссис Рэнд Данбартон. Завтра утром мы отбываем в Испанию, так что у нас остается время лишь на то, чтобы провести свадебную церемонию и упаковать вещи.
Внезапно он увидел ее стоящей на середине громадной постели с разлохмаченной прической и горящими янтарным пламенем глазами.
— Ты правда хочешь на мне жениться?
— Этот дом записан на твое имя, Аннабелл. Он ведь тебе нравится, не так ли?
— Это самый прекрасный дом… — Она замолчала, не в силах продолжать.
Рэнд протянул руки, и Аннабелл кинулась ему в объятия.
— Ты станешь моей женой? — нежно спросил он.
Она радостно закивала, приникнув к нему.
— Я хочу быть всем для тебя. Хочу наполнить этот дом любовью. В последние три дня я только и делала, что представляла нас с тобой здесь. Для меня главное, чтобы ты был счастлив.
Рэнд наконец опустил ее на пол и взял в ладони ее невыразимо прелестное лицо.
— Я уже счастлив.
— Я поняла, что люблю тебя, когда ты проводил меня к полицейской машине, — призналась она.
— Ты простишь меня за то, что я был столь самонадеян и эгоистичен? Я не желал делить тебя ни с кем и ни с чем, хотел, чтобы ты принадлежала мне одному. Теперь я знаю, что ошибался. У меня был целый год, чтобы осознать свою вину. Позволь мне доказать тебе, что я изменился, любовь моя.
— Я тоже была не права, Рэнд. Из-за своей негибкости и прямолинейности я не понимала твоих чувств. Последний год был для меня настоящим адом. Больше всего на свете я хочу стать для тебя хорошей
