Валентино поцеловал ее в макушку, и ее отчаяние усилилось.
— Что ты сказала,
— Я хочу, чтобы этот день никогда не кончался, — произнесла она дрожащим голосом.
— Мы можем его продлить, если хочешь. Как ты смотришь на то, чтобы съездить на несколько дней в Монако? Я бы показал тебе гоночную трассу и познакомил бы тебя со своей командой. Мне нравится эта новая жизнь с тобой, Клара.
Они приземлились посреди пустой проселочной дороги, где их уже ждал фургон. Клара пожала мужчинам руки.
—
На обратном пути, когда они пересели из фургона в свой «феррари», Валентино сказал ей:
— Пока ты будешь собирать вещи, я съезжу в ресторан и сообщу папе и Изабелле о наших планах.
Клара кивнула:
— Ты хочешь, чтобы я собрала твой чемодан?
Он поцеловал ее в кончик носа.
— Я был бы тебе очень признателен.
— Спасибо тебе еще за один день, который я никогда не забуду.
Если не случится что-то непредвиденное, в ближайшие недели она не умрет. Это означало, что ей следовало получать максимальное удовольствие от каждого прожитого дня.
Когда они приедут в Монако, она на время забудет о своей болезни и сделает все, чтобы Валентино наконец занялся с ней любовью. Если они оба будут предохраняться, она не забеременеет.
Клара любила Валентино всю свою жизнь, но сегодня она поняла, что влюблена в него. Ее больше не устраивали платонические отношения, и с этим нужно было что-то делать.
По дороге в ресторан Валентино думал о Кларе и о том, как она к нему прижималась во время их полета на воздушном шаре. Она хотела его не меньше, чем он ее, и эту проблему нужно как-то решать.
Он полез в карман за телефоном, чтобы сообщить сестре о своем приезде, но вдруг вспомнил, что оставил его на комоде в спальне. Припарковавшись у задней двери, он поднялся наверх, где Изабелла готовила еду для отца. Валентино понял, что приехал вовремя. Он сможет поговорить с отцом за завтраком, пока Изабелла будет покупать на рынке еду.
Войдя в кухню, он отметил про себя, что благодаря его сестре в отцовской квартире по-домашнему уютно. Не то что на его вилле в Монако и там, где он жил сейчас. Ему не терпелось купить свой собственный дом и переехать туда с Кларой.
На пианино в углу стояли семейные фотографии, в том числе портрет их матери. Подойдя к снимку, Валентино принялся его рассматривать. При этом его сердце не сжалось, как обычно. Этому он был обязан недавнему разговору с Кларой. Он и сам не заметил, как изменился.
— Иззи? — произнес он, входя в столовую, где его сестра накрывала на стол. — Мы с Кларой едем на пару дней в Монако. Я должен встретиться с моим спонсором. Он знает, что я бросаю гонки, но мне хотелось бы сообщить ему лично.
— Клара достаточно хорошо себя чувствует, чтобы ехать с тобой?
— Да. Благодаря ночному диализу она меньше устает.
— Я так рада. Должно быть, процесс ожидания почки труден для вас обоих.
— Мы стараемся об этом не думать. — Валентино не стал говорить ей, что ждет звонка от доктора Арно, который должен был сообщить ему результаты его анализов.
— Я молюсь за вас обоих.
Он обнял Изабеллу:
— Спасибо за заботу. Я не хотел уезжать из поселка, не предупредив вас. Не хотел, чтобы вы подумали, будто я снова вас бросаю.
Та покачала головой:
— Я бы никогда так не подумала, но я рада, что ты здесь.
Когда Изабелла удалилась, он прошел по коридору и постучал в дверь отцовской спальни.
— Папа?
— Это ты, Валентино?
Лука всегда спрашивал, даже когда знал, кто находится за дверью.
— Кто же еще? Я пришел, чтобы позавтракать вместе с тобой.
— А-а. Я уже иду.
— Не забудь свою трость.
— Никто не позволяет мне ее забыть, — проворчал он, выходя из комнаты в коричневых брюках и спортивной рубашке в тон. — Как дела у Клары?
— Учитывая ее состояние, хорошо.
Его отец передвигался медленно. В конце концов они дошли до стола, на котором Изабелла оставила теплые булочки, фрукты и капуччино. Валентино выдвинул для отца стул и помог ему усесться.
— Она смелая девушка. И благородная.
— Какой интересный выбор слов, папа.
Валентино думал о Кларе то же самое, но не ожидал услышать эти слова от своего отца.
— Когда я увидел, как замечательно она держится, несмотря на болезнь, мне становится стыдно за свои постоянные жалобы. — Он прокашлялся. — Пока мы одни, я хочу сказать тебе, как я тобой горжусь, потому что ты так хорошо о ней заботишься.
Валентино чувствовал — его отец говорит искренне.
— Тетя Лиза сказала, я сошел с ума.
— Когда ты с ней разговаривал?
— Она звонила мне на днях.
Его отец с задумчивым видом прожевал кусочек булки.
— Моя сестра никогда не отличалась тактичностью. Я знал, ты питал особые чувства к Кларе Россетти с тех пор, как умерла твоя мать. Послушай меня, сынок. Да, ты мой сын, несмотря на то что в тебе не течет моя кровь.
Подняв голову, Валентино изумленно уставился на Луку. Ему казалось, он хорошо знает этого человека.
— Вижу, я совершил ужасную ошибку, не усыновив тебя тогда, но я боялся.
— Чего? — потрясенно прошептал он, не веря, что они ведут этот разговор.
К его удивлению, глаза Луки увлажнились.
— Я был плохим отцом для двоих старших сыновей, и мне казалось, я не имею права претендовать на тебя. Виолетта не осмеливалась со мной об этом заговорить. После своей измены она чувствовала себя виноватой. Но на мне в то время лежала еще большая вина. Я едва сводил концы с концами. Кстати, мой первый брак распался именно по этой причине. — Его отец зарыдал. — Я считал, что не достоин официально называться твоим отцом.
Валентино опустил голову. Он не мог говорить.
— Я не ожидаю, что ты поймешь, как тяжело мне было в молодости. Я влюбился. Она была красивой утонченной американкой. У нее была престижная работа, она любила устраивать вечеринки, но когда у нас родились близнецы, ей пришлось от этого отказаться. Моя забегаловка у шоссе почти не приносила дохода, хотя я работал не покладая рук. Синди не чувствовала себя счастливой в Италии. Когда детям исполнилось два года, она оставила их со мной и вернулась в Бостон, где подала на развод.
