жертву.
Закончив разговор, Клара пошла в ванную, чтобы умыться холодной водой. Когда она вернулась, Валентино стоял на прежнем месте. Лицо его было мертвенно-бледным.
— Я готова ехать в Монако. Наши вещи уже собраны.
— Мы едем в Рим, — спокойно возразил он.
— Отец Орсини дал нам одно задание. Мы должны делать друг друга счастливыми. Мне бы очень хотелось посмотреть, где ты жил раньше, познакомиться с твоими друзьями-гонщиками. Ты даже представить себе не можешь, как я ждала этой поездки.
Валентино долго молча на нее смотрел.
— Мы только поженились. Я не хочу, чтобы ты умерла. Без тебя у меня не будет счастья. Следовательно, мои желания на данный момент важнее твоих.
Он всегда в спорах так умело подбирал аргументы, что Клара в конце концов сдавалась, но не в этот раз.
— Нет, если ты рискуешь своим здоровьем. Ты еще очень молод и должен думать о своей дальнейшей жизни. Если бы после пересадки ты потерял здоровье, меня бы до конца моих дней мучили угрызения совести.
— В таком случае позволь мне напомнить тебе слова доктора Арно.
Клара увидела в его глазах сострадание. Это было слишком.
— Не хочу ничего слушать.
Схватив сумочку, телефон и чемодан со своими вещами, она вышла из спальни. Валентино последовал за ней со своим чемоданом.
— Тебе понравится, — сказал он, когда они оказались на кухне. — В такие трудные моменты доктор всегда говорит своим пациентам, что они должны благодарить Бога. Будучи очень мудрым, Господь дал всем по две почки, хотя знал, что человеку достаточно одной. Таким образом, вторую мы можем отдать тому, кто в ней больше нуждается.
Клара повернулась:
— Прости, но от этой милой сказки мне не легче.
— Это не сказка, — возразил ее муж. — Мне не нужны две почки. Завтра в это время у тебя снова будет собственная работающая почка. Через четыре-пять дней нас обоих выпишут из больницы. Благодаря современным иммуноподавляющим препаратам ты будешь готова заниматься производством лимончелло скорее, чем можешь себе представить.
— Может настать день, когда одна из твоих почек перестанет работать. Тогда ты будешь рад, что у тебя есть вторая.
— Если такое случится, мы найдем для меня донора.
У него на все есть ответ.
— Какова истинная причина всего этого? — не выдержав, спросила Клара.
Его темные глаза заблестели.
— Истинная причина? Их много, но, думаю, меня побудили к действию слова отца Орсини.
— И что он тебе сказал?
— Что тебе сейчас не помешал бы хороший друг. Я осознал, что ты всегда была моим верным другом. Единственным человеком, который заставлял меня поверить в себя, постоянно меня поддерживал, ничего не требуя взамен.
От этого удивительного объяснения у Клары закружилась голова.
Валентино подошел ближе:
— Ты единственная причина, которая делает приятным мое пребывание в Монта-Корренти. Ты знаешь, что произошло, когда мы встретились в тот день на площади.
Да. Она знала. После той встречи он не оставлял ее одну.
— Сейчас у меня появилась возможность воздать тебе сторицей за твою доброту и понимание. — Его руки легли ей на плечи, и по ее спине пробежала приятная дрожь. — Меня все считают эгоистом, — хрипло произнес он. — Это правда, и я очень хочу все изменить. Если моя почка спасет тебе жизнь, значит, я не зря живу на свете. Ты, по крайней мере, подумаешь над этим, пока мы будем в Монако?
Валентино снова поразил ее. Все же она не могла принять от него такую жертву.
— Ладно, — пробормотала она, чтобы положить конец этому разговору. — Ну что, поехали?
Она отстранилась, и Валентино, подхватив оба чемодана, понес их на улицу. Уложив их в багажник, он сходил в дом за аппаратом для диализа.
— Я никогда не была ни на Лазурном побережье, ни в Монако, — сказала Клара, когда они выехали за ворота.
— По пути мы сделаем несколько остановок, чтобы поесть и отдохнуть.
Он ни на секунду не переставал думать о ее комфорте.
— Как далеко находится твоя вилла от того места, где проходят состязания гран-при?
— Ее окна выходят на улицу, которая является главной частью гоночной трассы.
— Конечно, у тебя есть записи, но жаль, что ты не мог смотреть на себя со своего собственного балкона.
Он разразился глубоким грудным смехом, который она так любила.
— Знаешь,
— По крайней мере, там ты никогда не попадал в аварию.
— Откуда ты знаешь? — Он повернул голову в ее сторону.
— Мы с Бьянкой смотрели все гонки с твоим участием и видели все твои аварии. — Всякий раз она умирала от страха.
— Я об этом даже не догадывался, — произнес он серьезным тоном, затем взял ее руку и поднес к своим губам.
— То, что ты все еще жив, настоящее чудо.
— Доктор Римбаунд говорил мне то же самое всякий раз, когда латал меня.
Клара содрогнулась:
— Спасибо, что взял меня с собой.
— Я тоже с нетерпением ждал этой поездки,
— Даже несмотря на то, что у тебя были другие дела?
— О чем ты говоришь? — возмутился он. — Я твой муж, и мое место рядом с тобой.
Клара часто заморгала, чтобы не расплакаться от избытка чувств.
— Я имела в виду твою встречу с отцом. Как она прошла? Или ты не ездил к нему?
Он вздохнул:
— Я был у него. Благодаря тебе сегодня утром мы поговорили так, как не разговаривали никогда в жизни.
Было очевидно, что произошло что-то очень важное для них обоих. Клара порывисто сжала его твердое мускулистое плечо.
— Это хорошо.
— Ты даже не представляешь насколько.
— Я хочу знать все подробности, — сказала Клара, любуясь его мужественным профилем.
Вечером следующего дня Валентино вышел из офиса своего спонсора и отправился на тренировочную трассу. На открытой трибуне он заметил полдюжины пилотов из его команды, окруживших его прекрасную жену.
— Синьора Казали? — Валентино нравилось так ее называть. Ему доставило огромное удовольствие представлять ее как свою жену. Она отлично держалась, и он гордился ею. — Ребята вам докучают?
— Вовсе нет. — Она ослепительно улыбнулась ему. — Они развлекали меня рассказами о тебе.
Мужчины дружно рассмеялись. Рикко, трехкратный чемпион мира, поднял вверх большой палец:
— Твоя прекрасная супруга так много о тебе знает, что могла бы написать книгу. Я тебе завидую,
Быстро поднявшись на трибуну, он сел рядом с ней и, обвив руками ее шею, поцеловал ее в затылок.
