Раньше он никогда не подъезжал к ее дому. Всякий раз, когда он подвозил ее на скутере, она просила его остановить у поворота на ферму.
— Я выйду и спрошу, что ему нужно. — Вчера на площади она была с ним слишком резка и чувствовала себя виноватой.
Пока домашние приходили в себя после потрясения, вызванного приездом знаменитости, Клара поднялась из-за стола и вышла на улицу через заднюю дверь. Завернув за угол дома, она увидела шикарный черный автомобиль, припаркованный на подъездной аллее. Увидев ее, Валентино выбрался из машины и пошел ей навстречу. В светлых брюках и черной спортивной рубашке он был так красив, что у нее перехватило дыхание. Ее чувственные губы изогнулись в улыбке.
—
Ее предположение было правильным. Он собирался уезжать.
Его взгляд оценивающе скользнул по ее фигуре. Это ее не удивило. Три года назад они с Бьянкой наконец избавились от лишнего веса, от которого страдали большую часть жизни.
Чудодейственную диету она нашла в глянцевом журнале после статьи о кинозвезде, обложку которого украшало ее фото с Валентино. Юная актриса с безупречной фигурой делилась с читательницами секретом своей стройности.
По какой-то причине при виде Валентино, улыбающегося худой красавице, Клара пришла в ярость. Полные девушки вроде нее никогда не попадали на страницы таких журналов! Из злости она начала соблюдать опубликованную диету, и вскоре к ней присоединилась Бьянка. Они обе добились потрясающих результатов, и какое-то время местные жители смотрели на их преображение как на чудо. Сейчас к их новому облику привыкли все. Кроме Валентино, разумеется.
— Тебе не за что просить у меня прощения. Ты же знаешь, мы, фермеры, встаем вместе с солнцем.
Его лицо посерьезнело.
— Я мог бы позвонить, но подумал, у меня будет больше шансов поговорить с тобой, если я заеду.
Она была рада, что Валентино сделал именно такой выбор. Несомненно, он помнил, как Сильвио вмешивался в их отношения, и решил исключить возможность того, чтобы ее брат ответил на его звонок. Сильвио всегда ревновал ее к Валентино Если бы он увидел его сейчас...
— Твоя машина произвела впечатление на Томасо.
— Но не на тебя. — В его голосе слышалось напряжение, как и вчера.
— Разумеется, на меня тоже.
— Это единственное средство передвижения, которое у меня есть на данный момент. Поехали прокатимся. Мне нужно с тобой поговорить.
Клара покачала головой:
— Боюсь, у меня нет времени. Въезжая в ворота, ты, наверное, видел, как Томасо ставил палатку. Сегодня продавать фрукты буду я.
— Дай мне пять минут.
— Почему мы не можем поговорить здесь? Его лицо помрачнело.
— Чего ты боишься? Кровь застучала в ее висках.
— Ничего. Я просто не представляю, что такого важного ты можешь мне сказать. Прошло столько лет.
— Девять, если быть точным. Для близких друзей это слишком много, но я здесь для того, чтобы искупить свои грехи. — Его губы улыбались, но темные глаза оставались серьезными. — Помнится, раньше ты не отказывалась, когда я предлагал тебя подвезти.
— Мой автобус подъехал, и я не видела причин отнимать у тебя время. Я правда не хотела тебя обижать, — добавила она.
— Я и не обиделся. — Валентино упрямо вскинул голову. — Раз ты сейчас занята, я приеду позже, когда ты будешь закрывать палатку.
— Пожалуйста, не надо, — к своему ужасу, отчаянно произнесла Клара. После рабочего дня она устанет, и он поймет, что с ней что-то не так.
Его темные брови поднялись.
— У тебя уже есть планы на этот вечер? Идешь на свидание?
— Да, — солгала она, благодарная ему за то, что он подсказал ей предлог.
С тех пор как она сбросила лишний вес, местные парни стали досаждать ей своим вниманием. У нее было много свиданий, но ни один из поклонников ее не заинтересовал. Даже красавчик Леандро Ромажио. Но она не собиралась говорить об этом Валентино.
— Во сколько он за тобой заедет?
— После работы, — снова солгала Клара.
— В котором часу ты собираешься закрывать палатку?
— Я... я не знаю, — произнесла она, запинаясь.
— Не знаешь? — спросил Валентино. — В четыре? В пять?
— Почему ты задаешь мне все эти вопросы?
Вдруг Клара осознала, что открыто выразила свою ярость. Поскольку Валентино никогда не сталкивался с этой стороной ее натуры, он уставился на нее как на абсолютно незнакомого человека. Ее сердце забилось так часто, что ей стало нехорошо.
— Я надеялся, в твоем плотном графике найдется несколько минут для меня.
Клара отвела взгляд.
— Боюсь, сегодня у меня совсем не будет свободного времени, — ответила она с обманчивым спокойствием.
— Я слышу в твоем голосе Сильвио, — сказал Валентино. — Прости, что потревожил тебя. Это последнее, чего мне хотелось. — Развернувшись, он направился к своей машине.
После того как он упомянул имя ее брата, она не могла ему позволить думать о ней то, что он думал.
— Как долго ты собираешься пробыть в Монта-Корренти?
— Столько, сколько понадобится, — бросил он, открывая дверцу.
— Что ты имеешь в виду?
— Мой отец нездоров.
— Мне жаль. Что-то серьезное?
— Надеюсь, нет. — Он открыл дверцу и начал садиться в машину.
— Подожди, Валентино, — позвала она и удивилась тому, сколько отчаяния было в ее голосе.
Он выпрямился и повернулся.
— Да?
— Завтра я еду в город, чтобы выполнить кое-какие поручения. Если хочешь, мы можем встретиться в «Пастиццерия Бонелли» на Пьяцца Гаспаре и выпить кофе.
— Во сколько?
— В десять тебя устроит?
— Да. Я буду там.
На следующий день в восемь утра Валентино пешком отправился в отцовский ресторан. С помощью ключа от задней двери, который ему дала Изабелла, он вошел внутрь. Он собирался позавтракать вместе с отцом и обсудить дела. Валентино не надеялся на то, что беседа получится конструктивной. Отец вряд ли станет слушать его советы. Проходя мимо кладовки, он заметил, что за приоткрытой дверью кто-то есть. Приблизившись, он обнаружил, что это его отец. Он стоял на небольшой стремянке с дощечкой для письма в руках. Валентино заметил, что к лестнице была прислонена трость.
Чтобы не испугать отца, он не стал его окликать. Вместо этого он подошел ближе. Увидев его, Лука вздрогнул, пошатнулся и упал бы с лестницы, если бы Валентино его не поддержал. Отец был худее, чем когда они виделись в прошлый раз.
— Какого черта ты ко мне подкрадываешься?
Хорошенькое начало! Валентино едва сдерживал ярость.
