сообщил правду о ребенке. Отныне Кэла вел только инстинкт выживания.
Диана, из кухни везут подносы с обедом. Если ты обещаешь мне съесть что-нибудь, я отвезу тебя на кресле-каталке посмотреть на ребенка.
Сначала ему показалось, что она его не слышит, но постепенно рыдания затихли, и она подняла заплаканное лицо.
Доктор Харкнесс знает?
«Боже мой, в ее глазах надежда...»
Нет.
Диана встревожилась и села.
Ты навлечешь на себя неприятности, если пойдешь против его приказа.
Его приказ и гроша медного не стоит, если это сделает тебя счастливой.
Она смотрела на него так, будто видела в первый раз. По крайней мере он не внушает ей такого отвращения, как раньше, подумал Кэл. Это уже начало. Черт, сейчас все что угодно будет прологом, раз она не ненавидит его до дрожи.
Я обещаю, что поем, — кивнула она.
Не хочешь ли пообедать с друзьями? — Может быть, в компании она не будет так нервничать из-за его присутствия.
С друзьями? — удивилась она.
Там, в комнате отдыха, Аннабелл ждет Рэнда, он привезет обед для нас троих. Мы могли бы пообедать все вместе, если только ты не возражаешь.
О да. Она очень занятная.
«Ты был прав, Ролинз! Аннабелл покорила Диану. Это шаг в нужном направлении».
Нашу Аннабелл невозможно не любить. Ну а теперь не хочешь ли припудриться?
Я плохо выгляжу? Нет, не отвечай. Могу себе представить.
«Нет, не можешь, дорогая. Ты не представляешь себе, насколько прекрасна. Кротость всегда была частью твоего обаяния. Слава богу, амнезия не отняла у тебя это врожденное качество».
Я сказал это только для того, чтобы занять тебя каким-нибудь делом. Время, наверное, еле тянется.
Да, — согласилась Диана и после долгой паузы добавила: — Спасибо, ты так внимателен. Может быть, мне нужно расчесать волосы?
«Не пережми, Ролинз. Ситуация очень опасная, можешь в один миг потерять все, чего добился».
Он достал из ящика ее косметичку и положил возле кровати.
Я скоро приду.
Успокоенный огромным прогрессом в их отношениях, он оставил Диану с ее пуховками и расческами и пошел в комнату отдыха. Рэнд сидел в инвалидном кресле, которое Анни привезла из пустой палаты. Увидев Кэла, он тут же встал и в следующее мгновение сжимал его в медвежьих объятиях.
Я знаю, в каком ты аду. Мы пришли помочь всем, чем можем.
Кэл благодарно улыбнулся.
Вы это уже делаете. Анни, ты так понравилась Диане, что она согласилась пообедать вместе с нами, а потом я отвезу ее в детское отделение.
Значит, твоя идея сработала!
Пока да. Ребенок — ключ к сердцу моей жены. Я что угодно сделаю, чтобы забрать ее домой.
Я говорила с Романом, — сказала Анни, — у него есть идея, он расскажет позже. Сюда должен был приехать и Джерард, но Роман отправил его на поиски матери ребенка. Если не найдет он, значит, никто не найдет.
Джерард был лучшим детективом в агентстве Романа. Шумно вздохнув, Кэл пробормотал:
Это уж точно. Что бы я делал без таких друзей?
Аннабелл взяла его под руку.
Вопрос риторический, потому что ты не один. Пойдем-ка к Диане. Дорогой? — позвала она мужа. — О, отлично, ты уже взял еду.
Рэнд осклабился и пошел за ними, чуть не наступая на пятки.
В сопровождении Аннабелл и Рэнда Кэл вступил в палату, но уже не с таким трепетом, как раньше. И все же в закоулках его сознания таилось опасение, что она может снова отвергнуть его. Поэтому первой он впустил Анни.
К его удивлению, жена спокойно просматривала журнал, который он принес с почтой. Волосы расчесаны, губы подкрашены, нет и следа безутешного плача. Диана сохранила свое умение выглядеть невозмутимо, когда нужно.
Роман будет рад узнать, что ты читала специальную литературу, чтобы повысить свой профессиональный уровень, даже лежа в больнице, — попыталась схитрить Аннабелл, вызвав улыбку подруги, что, несомненно, было лучше хмурого взгляда. — Диана, это мой муж Рэнд.
Отложив журнал, та вежливо поздоровалась, но в глазах не было и намека на то, что она кого-то узнает.
Санитарка привезла обед Диане и поставила на выдвижной столик около кровати. Пока Аннабелл ей помогала, Кэл освободил Рэнда от сумок и выложил их содержимое на стол возле стены. Вскоре все уплетали гамбургеры и жареную картошку — кроме Дианы, конечно.
Гмм... яйца по-французски. Мне не говорили, что в больнице так изысканно кормят, — сострил Рэнд. — Знай я это раньше, заказал бы то же самое.
Оценив шутку, Диана слабо улыбнулась. Придет ли день, когда и он сможет вызвать у нее улыбку? — печально подумал Кэл.
Врач говорит, несколько дней мне придется поддерживать диету.
Кэл знал, что Диана не любит яйца под белым соусом на тостах, но она так неистово желала побыть с ребенком, что, помня условия договора, съела не только яйца, но и соус и без уговоров выпила чай.
Хорошо еще, что прошла тошнота, мучившая ее утром, думал Кэл, иначе она не смогла бы осилить обед, сколько бы ее ни уговаривали. Физическое состояние жены заметно улучшилось.
А вот душевное...
А как же боксеры? На ринге они получают столько чудовищных ударов — и не теряют память. А его жена только один раз ударилась головой об асфальт — и прошлого как не бывало!
Болезненный спазм сжал горло. Он не мог проглотить больше ни кусочка.
Пока Аннабелл развлекала Диану фотографиями из свадебного альбома, Рэнд собрал и сунул в корзину бумажные тарелки и стаканчики. Он бросил на Кэла сочувственный взгляд и, обхватив его за плечи, сжал их, будто говоря другу, чтобы тот держался.
Твой муж сказал, что отвезет тебя к ребенку. Хочешь, мы с Рэндом проводим вас?
Нет, не стоит.
Помочь тебе пересесть в кресло?
Нет. Я могу сама.
Тогда мы будем ждать в холле.
«Умница, Анни. Знает, как обращаться с моей женой».
По молчаливому согласию все трое оставили ее одну. Душевное равновесие Дианы было настолько шатко, что Кэл не осмелился предложить ей свою помощь, боясь разволновать жену.
Вскоре Кэл увидел, что она пытается открыть дверь. Он подошел, помог выкатить коляску. Она выехала в холл и поблагодарила, не поднимая глаз.
Он сразу увидел, что поверх больничной рубашки на ней шелковый халат, который он принес из дома, на ногах — ее любимые белые комнатные туфли.
«Узнаешь ли ты свои привычные вещи, дорогая? Скажешь ли, если они что-то пробудили в памяти?»
Диана?
Ей пришлось поднять на него глаза. Кэл видел, что ей ненавистно зависеть от него, но, поскольку это он везет ее к ребенку, ей ничего не остается, как подчиняться.
Да?
