доверие.
Почему?
Какое-то время Джулиана лежала неподвижно, прислушиваясь к глубокому и спокойному дыханию Тони, а потом усталость взяла свое и она уснула.
Ей снилась Испания. Снились синее море и желтые апельсиновые рощи, узкие суровые улочки Толедо и просторные веселые площади Мадрида. И еще ей снился мужчина, встреченный случайно и ставший ее добровольным гидом. Они мчались на мотоцикле по широкой автостраде, и ветер пел у нее в ушах и трепал ее волосы. Она знала, что им нужно куда-то успеть, что, если они опоздают, случится нечто страшное, непоправимое. И это страшное и непоправимое случилось, когда колесо попало на камень. Джулиана видела этот злосчастный камень и предупреждала Тони, но он так и не смог его объехать. Их подбросило, руки ее разжались, и она кубарем полетела на землю, а «Харлей» вместе с Тони умчался вперед. «Подожди! — крикнула Джулиана. — Оглянись! Я здесь! Здесь! Здесь...»
Она вдруг открыла глаза и прислушалась. Сердце колотилось, подхлестнутое адреналином. За спиной слышалось дыхание Тони. Его рука лежала на ее талии.
— Тони... — прошептала Джулиана.
Никакой реакции.
— Тони. — Она повысила голос.
Нет ответа.
Это казалось невозможным: ее неутомимый страж, ее бдительный тюремщик спал как младенец!
Джулиана осторожно сняла его руку со своего бедра и высвободилась из-под прикрывавшей их обоих куртки. Тони не шелохнулся.
Она села, откинула одеяло.
— Тони.
Тишина.
Уходи, шептал внутренний голос. Пользуйся моментом. Открой окно и спрыгни на землю. Через час- другой ты будешь на автостраде, а к утру доберешься до Барселоны. Деньги и паспорт у тебя с собой. Уноси ноги. Если повезет, то уже к вечеру будешь дома. А еще через неделю забудешь и это кошмарное приключение, и человека, взявшего тебя в заложницы. Жизнь вернется в привычное русло.
Джулиана вздохнула. Если бы обстоятельства сложились иначе. Если бы они встретились, как обычные люди, случайно. Кто знает, может быть, они влюбились бы друг в друга, и тогда...
Она всмотрелась в темнеющее на белой подушке смуглое лицо Тони. Высокий лоб с двумя вертикальными морщинами, нос с едва заметной горбинкой, длинные черные ресницы, плотно сжатые губы, на подбородке и щеках проступили колючки щетины.
Она перевела взгляд на его покоящуюся поверх одеяла руку с длинными изящными, слегка согнутыми пальцами. Пальцами, прикосновение, которых пробуждало в ней прежде неведомые ощущения.
— Тони...
4
— Сеньорита Грейвс!
— Ммм.
— Сеньорита Грейвс!
Голос принадлежал Тони, ее Тони, страстному, нежному, любящему, но звучал почему-то издалека и с непонятной настойчивостью, с нетерпением и даже с легким раздражением.
— Сеньорита Грейвс!
Джулиана открыла глаза.
— Пора вставать. Вы же выходите сегодня замуж! Не забыли? Завтрак уже готов. Вам какой кофе?
— Черный, без сахара, — автоматически ответила она и села.
Сон, в котором было все — солнце, море, белый песок и горячая любовь, — ушел, оставив ее на неширокой деревянной кровати в маленькой спальне двухэтажной виллы.
— Эй, подождите! Я не голодна! — крикнула Джулиана, но ей никто не ответил.
Вот и отлично. Она выглянула в окно, подняла ставню и уже подняла ногу на подоконник, когда из-за угла дома появился старик лет семидесяти с большими садовыми ножницами.
— Доброе утро, — приветливо сказал он.
— Доброе утро, — пробормотала Джулиана, снимая ногу с подоконника.
Все ясно: Тони не собирался рисковать, оставляя ее без присмотра. Сейчас, при свете дня, романтическое настроение ночи казалось просто-напросто глупостью. Почему она не сбежала, когда Тони уснул? На что надеялась? И что ожидает ее сегодня?
— Ты круглая дура, Джул, — сказала Джулиана, подражая сестре и показывая язык своему отражению в зеркале, висевшем сбоку от кровати.
— Извините, что? — спросил, появляясь из коридора, Тони. Судя по еще влажным волосам и выбритому лицу, он встал намного раньше.
— Нет, ничего. Да, я не голодна, так что не беспокойтесь.
Он покачал головой.
— У вас сегодня трудный день, и мне несдобровать, если вы упадете в обморок на церемонии. Примите душ, позавтракайте — и в путь.
В крохотной душевой, стоя под струями чуть теплой воды, Джулиана придумала новый план побега. Расчет строился на том, что в Барселону они вернутся на мотоцикле. На каком-нибудь перекрестке, когда загорится красный свет, она просто соскочит с сиденья и перебежит на тротуар. Если даже что-то случится, если ее собьет машина, то все равно лучше попасть в больницу, чем под венец.
Вооруженная новейшей стратегией, Джулиана наскоро вытерлась, переоделась и поспешила в кухню. Тони там не было, а на столе ее ждали кофейник, свежие булочки, масло и джем. Желудок отреагировал довольным урчанием, и Джулиана решила, что перекусить действительно не мешает.
Когда минут через десять она вышла на улицу, Тони приветствовал ее насмешливым:
— Ну наконец-то! Чудесное утро, не правда ли? Надеюсь, вы хорошо выспались?
Перед тем, как надеть шлем, Джулиана огляделась. Пикап уже стоял во дворе, возле него возился паренек лет пятнадцати, который, вероятно, и пригнал машину рано утром.
— Садитесь! — окликнул ее Тони. — Сегодня у вас особенный день, и я не хочу опаздывать.
Услышав звук мотора, работавший в саду старик выпрямился и помахал рукой.
Они не проехали и двухсот ярдов, как Джулиана услышала какой-то гул за спиной и, оглянувшись, увидела идущий следом «ягуар». Большая черная машина держалась на определенной дистанции, не отставая и не приближаясь. Эскорт? Если да, то на новом плане тоже можно ставить крест.
Но откуда взялся «ягуар»? Ответ ясен — из Барселоны. Кто его вызвал? Тони. Значит, он солгал ей по поводу телефона.
Боже, как же ей выбраться из этой заварушки?
Между тем они уже въехали в город, и черный автомобиль сократил дистанцию. Отчаяние захлестнуло Джулиану. О побеге нечего и думать, люди графа поймают ее в два счета.
Прикинуться больной — Тони просто не обратит внимания на ее жалобы и все равно доставит к Филиппу д'Агилару. Закричать, позвать на помощь — ее никто не поймет.
Тони свернул на одну из центральных улиц, и вскоре Джулиана поняла, что они направляются к изящному, словно игрушечному, дворцу в стиле барокко.
Будь она женщиной, склонной к обморокам, сейчас для этого было самое время. К несчастью, Джулиана имела крепкую нервную систему. Слабость — не ее оружие. Если граф попытается насильно тащить ее к алтарю, то ему придется очень постараться.
У кованых ворот их встретил человек в ливрее. Обменявшись с Тони парой фраз на испанском, он улыбнулся, развел в стороны тяжелые створки и отступил сторону.
Они пересекли широкий мощеный двор и остановились у бокового входа. Тони заглушил мотор и слез с мотоцикла.
