времени, ни сил подумать о себе, о своем здоровье. Я просто не замечала ничего, кроме музыки. Естественно, я никуда бы не полетела, если бы тогда знала, что беременна. Мой ребенок — это теперь все для меня.
Стэнли был поражен до глубины души. Он хотел что-нибудь сказать, но не находил слов.
— Стэнли, но ведь тогда, той ночью, ты же пользовался презервативами! У меня и в мыслях не было, что я могу забеременеть. Просто чудо какое-то!
Стэнли молчал. Он выглядел, словно провинившийся ребенок. Он потупил взгляд и старался не смотреть Кэтрин в глаза.
— Стэнли, ты удивлен? Да, я понимаю тебя. Когда ты возвращался сюда, ты вряд ли предполагал, что оставляешь в Англии женщину с ребенком.
Он обхватил руками голову и произнес:
— А ты...
Кэтрин его перебила:
— Уверена ли я, что ребенок от тебя? Не переспала ли я с кем-нибудь еще? Ты это хотел сказать?
Стэнли виновато молчал.
— Если ты действительно мог такое подумать, то ты меня совсем не знаешь, — презрительно сказала она. — В таком случае я в тебе сильно ошибалась.
Слезы покатились из ее глаз. Кэтрин горько сожалела, что вообще приехала сюда.
Она поднялась с постели и приблизилась к Стэнли.
— Послушай меня. Мне известно, что даже самый легкий антибиотик может негативно отразиться на здоровье ребенка. Так вот, неужели ты правда думаешь, что я, зная о своей беременности, могла принимать это лекарство и проделать этот чертов путь из Европы в ЮАР, рискуя здоровьем своего будущего ребенка?! — Кэтрин обрушилась на него не на шутку. — А может, ты думаешь, что я знала о своем положении и приехала, чтобы шантажировать тебя этим?!
Она понимала, что впадает в истерику, но ничего не могла с этим поделать.
— Мне кажется, мы с тобой уже обсуждали, почему отношения между нами невозможны, — неожиданно сказал Стэнли.
— Нет, Стэнли, мы с тобой ничего не обсуждали. Ты все сам решил за меня, за нас, а я только промолчала. Так вот, ты сказал, что мы не сможем жить вместе, так как ты никогда не покинешь родных мест. Также ты меня уведомил, что не хочешь, чтобы я бросала музыку. Ты только упустил одну маленькую деталь — Нэнси.
Он невесело усмехнулся.
— Доктор Доул — коллега, ничего больше.
— И я, по-твоему, должна этому верить, после того как ты спросил, кто отец моего ребенка?!
— Об этом я тебя не спрашивал.
— Не лги. Ты же подумал об этом и спросил бы, если бы я тебя не опередила.
— И все же доктор Доул мне просто коллега, что бы там ты себе ни вообразила.
— Не надо больше об этом. Господи, если бы я уехала, всем было бы только лучше! Ты вернулся бы к обычной жизни и навсегда забыл обо мне. Все встало бы на свои места, если бы не эта авария.
Стэнли обнял Кэтрин за плечи и привлек ее к себе.
— Выслушай меня, Кэтрин. Я никогда не спал с Нэнси. Если она что-то тебе наговорила, не верь ей, она лжет.
Кэтрин отстранила его. Еще вчера она отдала бы все, чтобы услышать эти слова, но сейчас все было по-другому.
— Нэнси здесь ни при чем, Стэнли. Да, я совершила большую ошибку, что прилетела сюда, но сейчас уже поздно об этом сожалеть.
— Ты станешь моей женой, — произнес он тоном, не терпящим возражений. — И чем быстрей, тем лучше. И у нас никогда не будет секретов друг от друга. Ты меня поняла?
— Что ты мелешь, Стэнли? Твоей женой?
Он обнял ее. Кэтрин попыталась было отстраниться, но он крепко сжал ее в своих объятиях.
— Да, ты носишь моего ребенка. Да, я этого не планировал. Но он — часть меня, и я очень хочу, чтобы он появился на свет. В тот момент, когда это случится, я должен быть с тобой рядом. Я стану твоим мужем и буду заботиться о вас обоих.
— Не надо лицемерия и показного благородства, Стэнли. Ты же как-то жил без меня эти три месяца и, кажется, был вполне счастлив. Так зачем же сейчас строить из себя любящего человека?
— Господи, я мог потерять вас обоих в этой катастрофе! — словно не слыша слов Кэтрин, дрожащим голосом произнес Стэнли. — Отныне я буду заботься о вас и не отпущу от себя ни на шаг.
— Довольно странно! Вчера весь день ты был так холоден со мной, не сказал ни одного ласкового слова. Сегодня, когда я садилась в машину, ты снова промолчал, даже не попытался меня остановить, а все говорил о какой-то еде. А сейчас вдруг говоришь о свадьбе, о заботе. Не скрою, я бы очень хотела верить тебе, но не могу.
— Но, Кэтрин...
— Стэнли, не перебивай меня, дай мне сказать. Пойми, я не хочу привязывать к себе человека, который меня не любит. Я не хочу, чтобы ты женился на мне по обязанности.
Она вновь попыталась вырваться из его рук, но это было бессмысленно, он не выпускал ее. Глаза Стэнли гневно сверкнули.
— Значит, ты считаешь, что я не люблю тебя?! Тогда скажи мне, разве это не любовь, если несколько дней назад я едва не купил билет до Лондона? Только неотложные дела заставили меня задержаться. Кэтрин, с той самой ночи я только и мечтал о том, чтобы ты стала моей женой.
Их дыхания слились в одно, сердца бились в одном ритме.
— Тогда почему ты был так холоден со мной вчера? Я что-то не заметила особой радости в твоих глазах.
Крепко сжав ее руку, Стэнли произнес:
— Пойми, я был просто поражен тем, что ты бросила все и примчалась сюда. Я сам не мог решиться на это целых три месяца. Я понял, что вел себя как маленький мальчик, боящийся, что его накажут за этот поступок. Ты оказалась смелее и сильнее меня. Наверное, меня это задело. Ты мне не веришь?
— Я уже не знаю, чему верить, а чему нет.
— Я сам не понимаю, почему так себя вел. Я был идиотом, прости меня. Я больше не хочу терять тебя, тем более что у нас будет ребенок.
Кэтрин постепенно приходила в чувство. Почти поверив в то, что кошмар кончился и с этой минуты у нее будет все, о чем можно было только мечтать, она приблизилась к Стэнли и закрыла глаза в ожидании поцелуя.
Он, словно изголодавшийся вампир, впился поцелуем в ее губы и стал жадно целовать.
— Господи, если бы я сегодня улетела, то могла бы потерять тебя навсегда, — тихо сказала Кэтрин, переводя дыхание.
Она наконец-то чувствовала себя счастливой. Теперь можно было рассказать Стэнли все, что скопилось у нее на сердце за три бесконечных месяца их разлуки.
Он нежно обнимал ее и, словно убаюкивая, тихим, ласковым голосом говорил:
— Мы уедем в Йоханнесбург и через него немного дальше, в имение к моим дяде и тете, и там обвенчаемся у местного священника. У них там такая маленькая церквушка, я уверен, она тебе понравится. В ней служит замечательный священник. Но сначала нам нужно известить твоего отца.
— Да, ты прав, — прижимаясь к Стэнли, говорила Кэтрин.
— Ты не боишься, что твой отец попытается нас остановить? — заглянув в ее глаза, спросил он.
— Нет, он не будет этого делать. Что бы он ни думал о нашем браке и о тебе, он не станет высказывать этого вслух и благословит нас. Он такой человек: как бы плохо ему ни было, он никогда этого не показывает.
— Когда он узнает, что ты выходишь замуж за меня, он рассердится, я уверен. И эта злость будет расти в нем с годами.
