— Мне все равно, что вы там решили с отцом, но ты никуда не поедешь и не улетишь.
— Я и не планировала никуда улетать.
— Ты моя жена и должна жить со мной.
— Я знаю, — сказала Кэтрин, все ближе и ближе подходя к мужу.
Он умерил свой пыл и посмотрел на нее.
Что-то изменилась. Она изменилась. Он видел перед собой новую, возрожденную Кэтрин.
— Иди ко мне, — тихо прошептала она, соблазнительно улыбаясь.
Они сблизились, и их губы слились в неистовом поцелуе.
— Ничего не опасайся. Отец мне только что все рассказал. Я знаю, почему ты хотел, чтобы я осталась в Йоханнесбурге, также знаю, почему ты не занимался со мной любовью. Теперь я знаю все. Нам больше нечего бояться и не от чего скрываться. Теперь все будет хорошо. Мы так долго шли друг к другу. Мы преодолели непонимание и гордыню, и теперь все встало на свои места. Мы наконец нашли с тобой тот рай, о котором мечтали. И в этом раю мы проведем не неделю и не месяц, а всю жизнь. Что ты на это скажешь, любимый?
Стэнли потрясенно молчал, не находя слов, способных выразить его любовь.
Руки Кэтрин скользнули по его телу. Она стала медленно расстегивать пуговицы на рубашке мужа. Очарованный, он не мог оторваться от ее сияющих сапфировых глаз. Его сердце гулко стучало в груди от желания и предвкушения страсти. Он поднял жену на руки и понес к постели.
Они целовали друг друга неистово, до исступления, так, словно это был их последний поцелуй. Рука любимой женщины скользнула вниз...
— Нет! — хрипло воскликнул Стэнли, резко садясь в постели.
— Что на этот раз? — дрожащим голосом спросила Кэтрин.
Ее грудь тяжело вздымалась, лицо раскраснелось. Сейчас она хотела Стэнли как никогда. Она так долго ждала этой минуты, но он снова отталкивал ее. Неужели ему не нужна ее любовь, ее страсть?!
— Я очень люблю тебя, моя богиня, — сказал муж. — Но, боюсь, ты еще недостаточно оправилась после родов. Нам придется подождать еще несколько недель.
— Но... — умоляюще начала Кэтрин.
— Никаких «но». Твое здоровье важнее всего. Когда ты окончательно поправишься, мы поедем с тобой в Йоханнесбург. Элизабет и Джеймс так мечтают познакомиться с внуком. Мы оставим им Робина и проведем в нашей квартире удивительный медовый месяц. Ты узнаешь, каково это, заниматься любовью с мужчиной, который был вынужден воздерживаться девять месяцев!
— Но не ты один был вынужден воздерживаться. Я тоже! Я не могу так долго ждать, я хочу тебя прямо сейчас.
В это время снаружи раздался вопль Кэрол:
— Доктор Пиккеринг! Маленький Пиккеринг хочет есть! Доктор Шервуд передал мне его, чтобы я отнесла его к матери.
Стэнли открыл дверь и впустил Кэрол.
— Бедный папа, — вздохнула Кэтрин, принимая ребенка. — Он винит себя в наших проблемах.
— Не переживай так, любимая, — успокоил ее Стэнли, с умилением наблюдая, как она кормит маленького Робина. — Наша любовь убедит его в том, что не стоит переживать понапрасну.
— Наверное, ты прав, милый.
Ближе к вечеру к Стэнли и Кэтрин зашли Нэнси и Нейтан. Их лица сияли. Они снова решили пожениться. Но это была не главная новость.
— У нас будет ребенок, — счастливо улыбаясь, сказала Нэнси. — Если это будет девочка, мы назовем ее Кэтрин.
Кэтрин весело рассмеялась, прижимая к груди малыша Робина.
Эпилог
Имя своему первенцу они дали по желанию и первородству матери в честь легендарного шервудского Гуда, от которого якобы и пустил корни род Шервудов. Неправда, конечно, все это, но как прекрасна легенда! А поскольку теперь Кэтрин была уже миссис Пиккеринг, то право выбора имени для второго ребенка, родившегося через два года после первого, она отдала мужу и тот назвал девочку Мэри.
А вот еще через три года выбор имени для третьего наследника, которого Кэтрин уже вынашивала, решили разыграть под исполняемую ею скрипичную музыку в семейном кругу. Долго судачили и даже спорили об имени нового ребенка. Кэтрин хотелось назвать его — в зависимости от пола — именем мужа или его отца либо именем его матери. А Стэнли — именем жены или ее матери либо именем ее отца. Каждый из скромности возражал против предложения другой стороны. И тогда в конце концов решили разыграть имя на карточках в узком семейном и дружеском кругу. Выбирать должны были третейские судьи: отец Кэтрин, тетушка с дядюшкой Стэнли, чета Гринуэев, а также супруги Хиллс. Близкие родственники и друзья приглашались после рождения на крестины.
Родился мальчик, и Кэтрин торжествовала: теперь может быть выбрано имя ее мужа, а тот противился, хотя еще и надеялся, что выбор падет не на его имя, а на имя отца жены.
Ах, как прекрасна встреча с родными и близкими и как волнительно ожидание ее! Ведь годы уходят, а так редко видятся: работа заматывает и бытовые обузы, да и перелеты не так уж дешевы и необременительны. И все же они наконец собрались все вместе. Прилетевших разместили в гостевых домиках, которых стало больше, возле отстроенной заново больницы. Но пиршество устроили не здесь — отъехали на несколько десятков миль в глубь саванны.
Стол накрыли под открытым небом, между двух чудес растительной природы. Стояла прекрасная пора, термометр показывал градусов двадцать пять тепла.
Вы знаете, что такое баобаб? Конечно, знаете, что это огромное дерево, растущее в африканской саванне. Известно вам и то, что оно живет до пяти тысяч лет и обладает широченным стволом. До двадцати пяти и даже до сорока метров в окружности! Поверить трудно, но, когда увидишь, сомнения в существовании чудес природы сразу отпадают. А если еще чувствуешь себя счастливым, то хочется, чтобы и счастье было таким же незыблемым и жизнь такой же длинной. И у тебя самого, и у всех, кто тебе дорог.
Вот меж двух таких баобабов и собралась компания близких и родных людей. И что их потянуло в эту жаркую африканскую саванну? Видно, неистребим дух предков: скучна пресность жизни, влекут новые, неизведанные ощущения, а главное, своя нужность кому-то и, конечно, зов крови.
Прислуга готовила экзотические для гостей — но не для хозяев! — блюда над неярко пылавшими под ослепительным африканским солнцем очагами.
Каждый из семерых выборщиков вслепую открывал одну из трех карточек с тремя именами. Выбор пал на имя отца Кэтрин. Супруги Пиккеринг, кажется, были довольны таким предпочтением судьбы: и скромность соблюли, и память о предках сохранили...
Малыш Эрвин посапывал в коляске, а пятилетний Робин, трехлетняя Мэри и пятилетний Артур, сын Хиллсов, ухватив за руки родителей и гостей, повели их вокруг древнего баобаба, начавшего свою жизнь, возможно, еще до Рождества Христова.
Взявшись за руки в двенадцать пар рук, они, конечно, не смогли замкнуть кольцо вокруг могучего ствола.
И тогда отец Кэтрин, хитро сощурившись, строго произнес:
— Нас еще мало. Если добавить еще несколько пар детских рук, можно было бы попробовать все же замкнуть круг. — Выдержав театральную паузу, он добавил: — Вы меня поняли?
Стэнли громко рассмеялся и глянул на жену.
— Ты готова?
— Да, мой милый, — ответила Кэтрин. — Но не сейчас же?! — Она стыдливо опустила глаза и тоже рассмеялась...
Внимание!
