После этого немало странных видений проносилось вокруг пентакля, явно с намерением выманить их оттуда, но чем больше их появлялось, тем спокойнее становился герцог. Он все больше и больше убеждался, что освященной воды, использованной для организации астральной обороны, вполне достаточно, даже при отсутствии многочисленных предметов, которые он использовал в Кардиналз-Фолли, для удержания эманаций Зла, по крайней мере, пока они с Мари-Лу продолжают бодрствовать Для того чтобы поддержать силу пентакля, каждый час герцог обновлял линии, проведенные по полу, водой из графина.
В половине третьего, похоже, враг понял, что его не боятся, поэтому видения прекратились. В течение примерно двух часов вообще ничего не происходило, и де Ришло пришел к заключению, что противник решил не досаждать им какое-то время, пока они не устанут от разговоров и не заснут.
А на самом деле они совершенно не хотели спать, потому что каждый чувствовал присутствие союзника, на которого можно положиться. Их тела, обнаженные днем под палящим солнцем, временами так саднило, что казалось стоит только сорвать сгоревшую кожу и отбросить ее в сторону и сразу же наступит облегчение. Боль была достаточно сильной, еще когда они сидели и разговаривали с доктором Сатэрдеем, потом, когда они прошли в свои комнаты, немного полегчало, но сейчас стало намного хуже. Вряд ли они смогли бы уснуть, даже если б были в безопасности и в удобных постелях.
Вскоре после половины пятого их противник, вероятно, понял, что они совсем не собираются спать, и изменил свою тактику.
Странный, тяжелый запах наполнил всю комнату. Головы их отяжелели, конечности налились свинцом, и они почувствовали огромное желание расслабиться, чтобы волны сна унесли их прочь.
Де Ришло дотронулся рукой до Мари-Лу. Они продолжали говорить, но речь их замедлилась, они с трудом вспоминали события прошлого и зачастую замолкали.
Как только это происходило, один из них вонзал ногти в ладонь другого, пока тот, вздрагивая от боли, не отвечал, и разговор кое-как продолжался.
Сколько это длилось, никто из них не смог бы сказать, они потеряли ощущение времени. Казалось, они часами борются против какой-то ужасной неосязаемой вещи, давящей на них. В конце концов, однако, запах стал слабее, и они поняли, что выдержали и это испытание.
Последовала очередная пауза, во время которой они смогли немного восстановить свои силы, а затем последовало новое нападение — попытка загипнотизировать их, звуком вызвать сон и в то же время прервать их разговор.
Сперва очень тихо, а затем все громче и громче раздавался стук барабанов Вуду. Они были не переставая, монотонно, действуя на нервы, все время усиливаясь, пока Мари-Лу с герцогом с трудом стали слышать друг друга. Поскольку бой барабанов становился все громче, они говорили между собой тоже все громче и громче, пока не стали кричать друг другу. Они чувствовали, что либо надорвутся, либо сойдут с ума.
Напрасно затыкали они уши пальцами, разницы не было. Ужасный примитивный ритм все равно доходил до них. Они вынуждены были терпеть. И тут вдруг герцог запел песню, Мари-Лу подхватила ее. Обезумевшие, с выпученными глазами, они стали петь отрывки из старых музыкальных комедий, патриотические гимны, марши, нередко в полном несоответствии друг с другом. Ночь превратилась в настоящий кошачий концерт, однако это позволило им ни о чем не думать и освободиться от гипнотизирующего действия навязчивого ритма. Неожиданно бой барабанов прекратился. Наступившая тишина казалась зловещей. Издали донеслось пение петуха, означавшее окончание ночных чар. Де Ришло глубоко вздохнул и посмотрел в окно Звезды побледнели, небо посерело. Наступал рассвет Мари-Лу и герцог встали, потянулись; довольные тем что могут выйти из пентакля, который сослужил им такую хорошую службу. Они почувствовали, как усталость свалилась на них, но это было вполне естественно и они понимали, что им еще нужно выдержать несколько часов. Де Ришло вновь зажег лампу и они с улыбкой посмотрели друг на друга.
— Ну что ж, все прошло хорошо, принцесса, — сказал он. Было порою довольно тяжело, но все хорошо кончилось. Сомневаюсь, смог бы я один продержаться. Я бы еще смог выдержать барабаны, но не ужасный запах.
— Интересно, — медленно произнесла Мари-Лу, — я такая же страшная, как и ты?
Оба обернулись и посмотрели в зеркало. Эта тяжелая ночь наложила на них свой отпечаток. Лицо де Ришло было серым и изможденным, а Мари-Лу, казалось, постарела лет на десять.
Он положил ей руку на плечо и нежно встряхнул.
— Да не волнуйся ты об этом. Это все временно. Через несколько часов ты будешь в полном порядке.
Тропическое солнце поднялось очень быстро. Буквально через четверть часа после окончания их испытаний все было ярко освещено, поэтому они решили немного прогуляться и освежиться. Ожоги все еще сильно их беспокоили, поэтому они не стали принимать ванну, а только умылись, переоделись и пошли в сад. Далеко удаляться они не стали, потому что рана на ноге герцога еще окончательно не зажила и слегка побаливала. Вернувшись обратно, они прошли в гостиную и взяли несколько журналов. Это были издания семимесячной давности, но немного их развлекли до восьми часов, когда они решили, что уже вполне прилично отправиться на поиски завтрака. Найдя одного из слуг, де Ришло знаками показал, что они хотят пить и есть, после чего немой негр указал им на столовую. Десять минут спустя они с удовольствием посвятили свое внимание яйцам с маслом, горячему кофе и богатому выбору сочных тропических фруктов.
Они уже заканчивали завтрак, когда к ним присоединился доктор Сатэрдей. Он пожелал им доброго утра, а затем заметил:
— Для праздных людей вы слишком рано на ногах. Надеюсь, вы хорошо выспались?
— Конечно, — с любезностью солгал герцог, — кровати очень удобные, но мы с племянницей привыкли рано вставать, а ваш великолепный сад побудил нас даже совершить небольшую прогулку.
— Боюсь, что по европейским стандартам мой сад ничего из себя не представляет. Мы здесь не умеем делать прелестных лужаек, а наши садовники неизлечимо ленивы, и трудно заставить их. Мне, однако, удалось собрать довольно хорошую коллекцию интересных растении и цветов. Как вы понимаете, это мне помогает в работе. Ну а теперь, что вы собираетесь делать сегодня? Можете рассчитывать на меня, я полностью в вашем распоряжении.
Это очень любезно с вашей стороны, — с легким поклоном ответил де Ришло. — Мы будем рады предоставить себя в ваши руки.
— Ну что ж, очень хорошо. Сделаем тогда так Утром осмотрим город, а днем, поскольку вы так хотите узнать побольше о Вуду, я отвезу вас в унфорт.
— А что это такое? — поинтересовалась Мари-Лу — Унфорт, мадам, — это вудуистский храм или, точнее, место, где проживает унган со всей своей семьей и приверженцами и совершает обряды Вуду.
— Это действительно будет очень интересно, — сказал герцог.
Когда доктор закончил завтракать, подали машину, и они все отправились в Порто-Пренс. Накануне вечером они были слишком заняты другим, чтобы обращать внимание на город, по которому проезжали, а тут они увидели, что это гораздо более крупное поселение, нежели они сперва полагали.
Доктор сказал им, что население составляет сто двадцать тысяч человек. Это самый большой и, по существу, единственный по значимости город на Гаити, поскольку в других население не превышает двадцати тысяч.
Главные улицы были широкими, но не мощеными. По сторонам возвышались главным образом двухэтажные здания, на верху которых были веранды или крытые балконы, где их владельцы отдыхали во время полуденной жары. В городе существовало несколько миль трамвайных путей. Иногда попадались грузовики, разбитые машины, но движение было небольшим. В основном встречались повозки с запряженными в них быками и маленькие ослики с корзинами, Набитыми всякой всячиной.
Они посетили собор, самое настоящее архитектурное чудовище викторианского времени с двумя башнями, и здание Сената, где встречались представители народа и объявлялись решения президента, которому была вручена вся полнота власти. Видели они также рынки: один открытый, очень большой, перед самым собором, а другой крытый, вход в который проходил через четырехбашенную арку — самое нелепое сооружение, которое де Ришло когда-либо приходилось видеть. Воздвигнута она была, по словам доктора
