— Я ничего не имею в виду, — сказала я. — Не выдумывай. Я поспешила в свою комнату, а она продолжала говорить мне вслед, теперь уже переключившись на свои дела.
— О, ну хорошо. Если мне не повезет здесь, то я всегда смогу заняться своей работой. Я ни за что ее не брошу, пока не почувствую прочную почву у себя под ногами. Итак, я вполне могу пожелать тебе удачи.
Я услышала, как она сначала открыла, а потом закрыла дверь своей комнаты еще до того, как я дошла до своей. Несмотря на то, что общение с ней требовало большого терпения, я почувствовала, что мне понравилась Дейсия Кин. И я могла бы по-настоящему посочувствовать девушке, если бы Марк женился на ней и привез жить в Атмор. Но это казалось маловероятным. Марк никогда не оставался с одной девушкой очень долго. Он был склонен к разнообразию, но прежде я никогда не видела рядом с ним никого похожего на Дейсию. По крайней мере, у нее широко открыты глаза. И если она выйдет замуж за Марка, она будет знать, что делает, чего я не могла сказать о себе, когда выходила замуж.
Я вошла в свою комнату и зажгла настольную лампу возле кровати. Затем я удивленно остановилась, принюхиваясь к голубому дыму, плавающему в комнате. Неужели здесь кто-то курил? Я бросила курить давным-давно, чтобы сделать приятное Джастину, и никогда после этого не курила. Так почему же в комнате был слабый запах табака? Если это был именно табак.
Я подошла к окну, открыла его и осталась стоять, закутавшись в шерстяной халат, глядя на мастерскую и гараж. Пламени уже не было видно, но в воздухе стоял густой запах гари, и я вынуждена была закрыть окно. Без сомнения, это было причиной запаха в моей комнате. Руки закоченели на подоконнике, и я засунула их в карман и опять вспомнила о том, как старый Даниэль судорожно сжимал мои пальцы. Почему он был таким напряженным? Что он имел в виду, когда говорил о ладье, и что означало его предупреждение о том, что королю следовало бы быть осторожнее? И почему он упомянул об общеизвестном факте расположения фигур в саду?
Я бы очень хотела, чтобы мои мысли были более спокойными. Я бы хотела, чтобы они не перескакивали с одного предмета на другой, как у Дейсии. У своей соседки по чайной церемонии я спросила, видела ли она старика, когда экскурсия направилась к руинам, и она охотно ответила, что видела, и добавила, что он казался напуганным. Могла ли быть какая-либо связь между пожаром сегодня ночью и смертью Даниэля?
Конечно, это невозможно, ведь стена, должно быть, упала на него за несколько часов до пожара.
И прежде чем лечь в постель, я снова подошла к незапертой двери, ведущей в башню, раздумывая над странным поведением Дейдри. Я протиснулась за бюро и открыла дверь навстречу холодному воздуху с запахом сырых камней. Вверху я могла видеть узкий овал сторожевого окна, которое никогда не использовалось по назначению. Узкие ступени, изгибаясь, уходили в черноту. Было так темно, что ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки, но, все же, мне показалось, что легкий дым проникал оттуда и что он по запаху отличался от дыма с пепелища. И все же пожар был сильным и запах гари таким густым, что было почти невозможно на его фоне с полной уверенностью различить тонкий запах сигаретного дыма.
Я стояла совершенно неподвижно, прислушиваясь. Вдруг страх охватил меня, и я услышала, как кровь бьется у меня в висках. Мне показалось, что я действительно услышала какие-то звуки наверху в темной башне. Какой-то скрип, отнюдь не производимый ветром, подавленный вздох. Я подумала о часовом, которого, вероятно, поставили на этот пост, и поспешила обратно. Прежде чем закрыть дверь, я еще раз прислушалась, пытаясь успокоить дрожь. Я не услышала никаких звуков, кроме тех, что раздавались Далеко внизу: что-то спрашивал Джастин, а Найджел Бэрроу отвечал ему во дворе. Но никаких звуков поблизости. Никаких. Этот дом всегда подстегивал мое воображение, а сейчас мне это было вовсе не нужно. Было бы нелепо бежать вниз, поднимать тревогу, которая выставила бы меня в смешном свете. Кроме того, если бы кто-нибудь и был здесь, улизнуть с крыши очень легко: из любого коридора можно незаметно спуститься в этот поздний час. Кроме того, мою дверь невозможно было открыть, пока я сплю, без того, чтобы не произвести сильный шум.
Я вернулась в постель и обнаружила, что бутылка с горячей водой, принесенная Нелли, почти остыла. На этот раз я оставила лампу возле кровати зажженой, и голубая аура, окружавшая меня, казалось, добавляла холода, и я лежала, дрожа под одеялом.
Дрожала и думала…
Думала о том, что у меня нет прошлого — оно потеряно для меня. О том, что будущее сомнительно. Есть только настоящее. А что я могла поделать с этими несколькими часами, которые уже ускользали, подобно песку, сквозь пальцы?
Издалека донеслись звуки музыки. Это, должно быть, Дейсия снова включила свой проигрыватель в спальне по соседству с башней. Ощущала ли и она сигаретный дым у себя? Может, она включила музыку так громко, чтобы ей стало поудобнее и не так одиноко, потому что дом таил в себе угрозу для нее, несмотря на ее вызывающее веселое поведение?
Мне не хотелось слушать хит, который пела Питула Кларк. Там были слова, которые я хотела бы забыть:
Но я не могла забыть. Воспоминания о Джастине, которые я старательно гнала от себя, вернулись и поглотили меня. Когда я бинтовала его обожженную руку, я была настолько близка к нему, что могла прильнуть к нему под защиту этих рук, если бы он предложил мне. Воспоминания согревали меня, и это было ответом и одновременно вопросом: что мне делать в настоящем?
Я заткнула уши, чтобы не слышать этих слов. Я должна быть честной перед собой. Честно признаться, почему я здесь. Не должно быть никаких уверток, попыток обмануть себя сказками о якобы уязвленной гордости, от которой теперь остались жалкие ошметки, настолько жалкие, что, даже собрав их вместе, я не смогла бы найти в них поддержку. Безумием было твердить себе, что я приехала сюда, чтобы убедиться, что я больше не люблю Джастина Норта. Я была здесь потому, что никогда не переставала его любить и, вероятно, никогда не перестану. Теперь, однако, было ясно, как я потеряла его и почему мы потерпели фиаско. И как я могла ждать еще какого-нибудь шанса все вернуть?
Когда я была замужем, прежде чем я узнала, что Джастин значил для Алисии, и что она значила для него, я встречалась с ней несколько раз. Гровесэнд был частью нашего прихода. Я, как могла, пыталась избегать ее, что не всегда было возможно. Воспоминания об этих встречах с Алисией заставляли меня корчиться от унижения. Только позднее я поняла, как умно она провоцировала и выставляла меня в глупом виде, в то время как сама всегда оставалась хорошо воспитанной леди. Не один раз она так язвительно жалила меня, что я срывалась на грубость в присутствии Джастина, а сама она всем своим поведением выражала забавное недоумение, как это такая невоздержанная и неуклюжая особа, как я, играю роль хозяйки Атмора.
Я беспокойно ворочалась в постели и чувствовала себя снова несчастной оттого, что сделала со мной Алисия. Единственным утешением было то, что теперь я знала, как смогу сама побольнее ужалить ее. И непременно. Теперь уж я смогла бы улыбаться, как это делала она, глядя на то, как она корчится.
Я лежала, сердито хмурясь в темноту, нервы мои были напряжены до крайности. Я еще раз пыталась честно подумать о Джастине. Он пришел в ярость при виде меня сегодня днем. Он совсем неохотно позволил мне забинтовать его руку. А после этого он как-то странно посмотрел на меня, как будто я была незнакомкой, совершенно отличной от той девчонки, в которую он когда-то влюбился. Стала ли я слишком другой или, вернее, достаточно другой, чтобы вернуть его?
Может, все эти вопросы были похожи на соломинку, за которую ухватилась женщина, потерявшая свою любовь?
И все же Джастин еще ждал. Это и было причиной, что привела меня сюда. Он не звал меня, но в то же время он не оформил развод. По крайней мере, у меня было одно преимущество перед Алисией Дейвен. Одно огромное преимущество.
Я все еще жена Джастина.
Осознав это открытие, я еще раз перевернулась и тотчас же уснула на своей широкой постели. Даже если кто-то ходил взад-вперед по лестнице в башне или курил сигареты на крыше, я не слышала. Я крепко спала до самого утра.
