они принадлежали Кэтрин. По-видимому, Лейла их перебирала и потому плакала. Я задала себе вопрос, кто позволил ей заниматься подобным самоистязанием.
Лейла с вызовом смотрела на меня.
— Тетя Эдит собирается выкинуть все вещи Кэти, но я этого не вынесу! Хочу оставить кое-что на память.
Я положила на стол murex и колумбеллу. Лейла сразу же подскочила к позолоченной раковине на разорванной цепочке.
— Стив нашел это на поляне возле смотровой площадки, — объяснила я. — А murex была найдена мной на дне водоема.
Она уставилась на меня, крепко сжав губы, чтобы скрыть их дрожь.
— Тебе что-нибудь известно об этом? — спросила я, протянув ей на ладони драгоценные камни.
Явна удивившись, девочка сначала не произнесла ни слова. Потом перевернула два бриллианта на моей ладони.
— Да, они принадлежали Кэти. Это серьги, которые у нее украли, когда она в последний раз была на Сен-Хуане. Где вы их нашли?
— А изумруд? Ты видела его раньше.
Лейла тревожно посмотрела на меня.
— Не думаю, чтобы он принадлежал кому-нибудь из наших. Я знаю все бабушкины драгоценности — она мне их часто показывала И у тети Эдит ничего подобного не было.
— Значит, это вещи не твоей мамы? Девочка покачала головой
— Нет, конечно. К чему вы клоните?
— Обе сережки и камень были спрятаны в этой murex до того, как она скатилась в водоем! — напрямик выпалила я.
Лейла села на постель среди вещей матери, крепко сжимая пальцами колумбеллу, и закрыла глаза. А когда заговорила, ее голос зазвучал так, словно она была в трансе:
— Кэти много ныряла. Однажды с ней произошел ужасный случай. В Атлантике, очень далеко от берега, она отплыла под водой на большое расстояние от катера. И вдруг увидела плавник акулы. Затем появились другие и стали окружать ее все плотнее. Кэти говорила, что это было и возбуждающе, и ужасно, она до смерти напугалась, не могла даже двигаться, ее словно парализовало. Но люди на катере увидели, что происходит, и спасли её;
Я ждала, не совсем понимая, зачем она рассказывает мне эту душераздирающую историю. Лейла открыла глаза и посмотрела на меня ясно и спокойно.
— Наверное, сейчас со мной происходит то же самое, — сказала она. — Наверное, плавники все плотнее окружают меня. Подходят ко мне все ближе и ближе, пока не случится что-то страшное!
Мои пальцы крепче сжали зеленый камень и серьги. Я пыталась выбросить из головы жуткую картину, которую нарисовала Лейла, и искала ответ на то, что происходило сейчас. Как только мы узнаем, кто спрятал эти вещи в murex, наверное, сможем объяснить очень многое.
— Я знаю что вы хотите сделать! — вдруг крикнула Лейла. — Вы хотите очернить Кэти! Надеетесь так помочь папе избежать наказания за то, что он сделал? Но это вам не удастся! Эта черная раковина скатилась в водоем — вот вам и ответ! Что и требовалось доказать — папа убил ее ею!
Пока она находилась в таком взвинченном состоянии, с ней было невозможно разговаривать, но мне удалось сказать спокойно:
— Даже странно, что ты так плохо знаешь своего отца, прожив с ним столько лет!
В ее глазах заблестели слезы.
— А кто же тогда? Скажите мне, кто ударил Кэти раковиной, если не папа?
— Я не уверена, что ее вообще кто-то ударил, но если ты хочешь в это верить, то как насчет Стива О Нила?
Лейла презрительно фыркнула:
— Стив был от нее без ума! Он бы никогда и пальцем ее не тронул!
— Тем не менее отлично знал, что раковину можно использовать в качестве оружия! Он отскочил, когда я лишь слегка замахнулась ею на него.
— Конечно знал! Я сама ему сказала. Но вам нечего вести эту игру — обвинять кого-то еще. Это вас надо наказать! Это вы во всем виноваты! Если бы вы не появились здесь, папа не влюбился бы в вас…
Она вскочила, прошла мимо меня, открыла дверь и побежала вниз по лестнице так, словно за ней кто-то гнался. Голос, который я так давно не слышала, нашептывал мне: «Это тебе не по плечу, Джесси, дорогая. Тебе не хватит ума, чтобы решить такую большую проблему».
Я отогнала от себя этот голос и повернулась к Хелен спиной. Потому что сейчас никто, кроме меня, не мог бороться за Кинга — ведь сам Кинг не собирался бороться за себя. Как бы ошибочны и глупы ни были мои усилия, я должна была попытаться доказать то, что, вероятно, не могло быть доказано.
Оставив раковины, но по-прежнему сжимая в ладони драгоценные камни, я вернулась в мою комнату. Эдит Стэр, оглядываясь, стояла на галерее. Она вошла через застекленную дверь в мою комнату и сурово, без всякого удивления посмотрела на меня.
Я протянула руку, показав ей серьги и изумруд:
— Вы это искали среди моих вещей?
Эдит не пыталась ни отрицать, ни защищаться, а только пристально разглядывала камешки на моей ладони
— Так это вы взяли изумруд? Я так и знала, хотя не могла его найти…
— Взяла? — как эхо повторила я. — Откуда?
Она презрительно оглядела мое лицо, потом снова драгоценные камни у меня в руках. И вдруг внезапно рванулась вперед, схватила драгоценности.
— Не играйте со мной в невинность! Кэтрин говорила, что вы что-то взяли в моей мастерской, когда были там. Но где вы нашли серьги моей сестры? Они находились в безопасном месте, где их никто не мог обнаружить!
Мне очень не нравилось лихорадочное выражение ее лица, поэтому я обрадовалась, увидев у себя за спиной открытую дверь. Однако не меньше мне хотелось выведать еще хоть что-нибудь, что могло бы помочь Кингу.
— Эти камни лежали в murex, — сказала я. — Лейла считает, что именно этой раковиной убили ее мать! Я нашла ее у водоема.
Глаза Эдит остекленели, одна губа неестественно оттопырилась. Чтобы удержаться на ногах, она схватилась за угол письменного стола. Мои мысли бежали дальше, сопоставляя факты, давая ответы, которые вызывали новые вопросы. В тот день, когда я впервые побывала в мастерской Эдит, она ужасно рассердилась. Потому что изумруд был спрятан в песке? В «Капризе» тоже был ящик с песком, и еще один в деревянном доме Кинга. Может, тот же самый. Казалось бы, безобидная вещь — песок, но почему он всегда оказывался там, где до него никто не мог добраться?
Эдит немного пришла в себя и отошла от письменного стола:
— Если хотите спасти Кинга, лучше помалкивайте об этом! Никому ничего не говорите!
Эта женщина была по-настоящему страшна, и я отступила к двери. Мне не хотелось ни торговаться с ней, ни ждать, когда она на меня набросится. Я думала только об одном — о ящике с песком в доме Кинга. Мне надо было попасть туда как можно быстрее.
Как только дверь за мной закрылась, я без оглядки побежала по лестнице. Внизу было темно из-за забитых досками окон. По-видимому, электричества уже не было, так как Норин ходила по комнате и зажигала свечи. Кинга не было видно, но навстречу мне шла Лейла, по щекам которой текли слезы. Когда мы встретились, она остановилась, напоминая прямой осанкой и достоинством свою бабушку, и сообщила:
— Я только что позвонила капитану Осборну. Я сказала ему, что Кэти убили. И что виноват в этом папа. Капитан скоро будет здесь, если ему не помешает ураган.
От острой боли, кольнувшей в сердце, мне почему-то стало трудно дышать. Я ничего не могла ей сказать. Мне нужно было раньше всех добраться до ящика с песком и найти Кинга.
На лестнице появилась Эдит. Лицо ее было бледным. Вероятно, она слышала слова Лейлы. Мне
