— Честно говоря, я спустилась сюда для того, чтобы повидать Крис, — призналась я. — Она хотела поговорить со мной, но наверху нам помешали. Вы знаете, где она сейчас?
— Она собиралась встретиться со Сьюзен в холле на первом этаже. — Он закрыл глаза и показался мне в ту минуту растерянным, чуть ли не сломленным. Однако когда Оуэн заговорил, в его словах прозвучала скрытая энергия, которую питал гнев. — Монтгомери дурной человек. Его отношение к женщинам отвратительно. Он насквозь прогнил. И теперь он намеревается сломать жизнь Крис, как раньше разрушил множество женских судеб. Если кто-нибудь до этого не сломает его собственную жизнь, что будет только справедливо.
— Пожалуйста, будьте осторожны, — предостерегла его я. — Вы можете ухудшить и без того тяжелое положение Крис. Может быть, у них все утрясется. Человек не бывает прогнившим насквозь. Монти не женился бы, если бы не испытывал по отношению к Крис…
— В том-то все и дело! — Гарднер с неожиданной силой ударил кулаком по столу. — Крис для него ничто, пустое место. Это моя вина; но даже я не мог предположить, что…
Он внезапно замолчал, и я поспешно направилась к двери. Все, что я говорила, только раздражало и расстраивало его еще больше.
— Вы не должны так волноваться, — сказала я перед уходом, пытаясь хоть немного приободрить его. — Попробую повидаться с Крис как можно скорее. Я с ней поговорю.
Оуэн меня не слышал. Он сказал:
— Я мог бы переломить ему хребет. Покончить с этим раз и навсегда. Возможно, так я и сделаю.
Ею невидящий взгляд был устремлен в стену. Я уверена, что он даже не заметил, когда я вышла из кабинета.
Я поднялась наверх, еще более встревоженная и озабоченная, чем прежде. Ну и денек! Одно громоздится на другое, напряжение растет, конфликты обостряются — и пороховая бочка вот-вот взорвется. Должна же наступить какая-то развязка. Но я уже знала, что она будет ужасной, и желала только одного: оказаться как можно дальше от бочки в момент взрыва.
Когда я вернулась в свой кабинет, на уголке моего стола сидел высокий человек с голубыми, смеющимися глазами. Он улыбнулся мне с видом заговорщика и кивком головы указал на Кейта, разговаривавшего по телефону.
Кейт брезгливо поморщился и передал мне трубку.
— Это Тони Сальвадор. Он, кажется, свихнулся. Так вот мы и живем.
Я подавила вздох и прижала трубку к уху. Тони был заместителем Монти в отделе оформления витрин.
— Заткнись, Тони. С тобой говорит Лайнел.
Конечно, я не ожидала, что он и впрямь заткнется, и оказалась права. Но он, по крайней мере, снизил тон на пару октав и несколько замедлил темп речи, так что отдельные слова уже можно было разобрать.
— Послушай, Лайнел, с меня хватит. Чаша моего терпения переполнилась. Плевать я хотел на Монтгомери. И на всех остальных тоже. Ты меня поняла?
— Конечно, Тони, — согласилась я. — Но будет лучше, если ты пойдешь домой и как следует выспишься, прежде чем приступишь к решительным действиям.
— Тут и без сна все ясно, — гневно продолжал Тони. — Я увольняюсь. Счастливо оставаться.
Продолжать телефонный разговор было бесполезно. Тони изрядно выпил и нуждался в личном общении…
— Где ты сейчас? — спросила я. — В отделе витрин? Хорошо, оставайся там. Закончу одно дело и приду. Мне надо с тобой поговорить.
Я повесила трубку прежде, чем он успел возразить, и отодвинула телефон от себя подальше.
— Наш милый, родной сумасшедший дом, — пробормотала я. И взглянула на молодого человека, примостившегося на моем столе. — Привет, Билл Зорн. Тони снова сцепился с Монти, придется пойти и его утихомирить.
Билл пересел на стул.
— Ты настоящий ангел-хранитель универмага Каннингхема! Бьюсь об заклад, что они повздорили из- за граммофона, который я подсоединил к витрине, пока Монти отсутствовал. Тони тебе об этом рассказывал?
Я покачала головой.
— Первый раз слышу.
— Ну, Тони посетила очередная бредовая идея. Ему пришло в голову, что в витрине, рекламирующей принадлежности для игры в гольф, на дереве должна сидеть механическая птичка. Она расхаживает по ветке и чистит перышки, а в это время спрятанный граммофон хрипит: 'Здравствуй, весна-красна!' Там еще предусмотрен громкоговоритель, транслирующий звук на Стейт-стрит. И не смотри на меня так. Мое дело маленькое: я выполняю указания.
Я сморщила нос.
— На этот раз я не осуждаю Монти. У Тони бывают провалы по части вкуса.
— Беда оформителей витрин состоит в том, что они большие снобы, — разглагольствовал Билл. — Если Ден О'Клер придумал что-нибудь для Лорда и Тейлора, все магазины в округе скопируют новинку уже через неделю. У Тони, по крайней мере, хватает смелости отстаивать собственные убеждения.
— Но мы не Лорд и Тейлор, — заметила я, — а Тони — не Ден О'Клер. Хотя понимаю, в каком положении он оказался, когда Монти взял над ним верх. После ухода Грегори Тони ожидал, что начальником отдела назначат его. И у него были все основания надеяться. Но он до сих пор заместитель; хотя большинство идей принадлежат ему, лавры пожинает Монти. И следует признать, что идеи Тони в большинстве случаев недурны.
— Ты видела Крис? — неожиданно спросил Билл.
Я окинула его быстрым взглядом. Он рассматривал цветную фотографию, висевшую над моей головой, и у меня была возможность к нему приглядеться.
Билл Зорн мне нравился. Он обладал легким характером, дружелюбной улыбкой и чувством юмора. Всегда старался помочь, чем мог, и делал это ненавязчиво. Он был высок, худ и ладно скроен. В его голубых глазах мог вспыхнуть огонь. И мне нравились его руки, которые многое умели.
Трудно сказать, кем был Билл Зорн; всем понемногу. Художником, скульптором, изобретателем, механиком. Он унаследовал компанию «Юниверсал Артс», что на Уэст-Мэдисон-стрит, от своего знаменитого отца. Компания производила все необходимое для оформления витрин и обслуживала чуть ли не всю страну. В 'Юниверсал Артс вы можете заказать что угодно: от пластмассового оленя до манекена за сто пятьдесят долларов. Если вам нужна греческая колонна или гиря из папье-маше, обращайтесь к Биллу. Кроме того, он владел небольшим магазинчиком, торговавшим электротоварами. Торговля там особенно бойко шла в канун Рождества, лампочки и заводные игрушки пользовались большим спросом у оформителей праздничных витрин.
Билл Зорн был особенно внимателен по отношению к Крис Гарднер.
— Она заходила ко мне недавно, — сказала я. — Крис чувствует себя несчастной.
— В этом я не сомневаюсь, — сухо отозвался Билл. — Она еще совсем ребенок. Но Крис талантлива. Я думаю, она могла бы сделать блестящую карьеру. Но теперь она вряд ли будет работать у Каннингхема.
Я покачала головой. Билл всегда помогал Крис, когда наведывался в магазин: давал советы, поправлял эскизы; иногда приглашал ее на ленч или на обед. И хотелось бы мне знать, насколько большим ударом для Билла оказалось замужество Крис.
— Ладно, у меня еще дела, — заторопился Билл. — Сегодня я встречаюсь с Монтгомери, хотя он и не подозревает об этом, и собираюсь хорошенько его отделать. Я вернусь и доложу тебе об оказанном приеме.
Это уж слишком; просто доходит до смешного. Я вскочила со стула и настигла Билла уже у двери.
— Билл, не будь идиотом! В этом магазине и без тебя найдется достаточно желающих отделать Монти. Рано или поздно он свое получит. Без твоего участия.
Билл усмехнулся.
