целей благородно. Они все еще карлики, которые непременно должны глупо спорить и в этих спорах доходить до уничтожения друг друга. Но сияющая цель стоит высоко впереди, и даже карлик может поднять глаза в надежде и вере, что однажды он станет достойным достижения такой цели.
Она отнесла заметки Уэйду и отдала их ему.
— Я очень горжусь тем, что я твоя жена, — сказала она просто и быстро отвернулась.
— Лора, — начал он, но она не осталась слушать его. Он мог слишком много прочесть в ее сердце, а она не хотела благодарности или жалости от него.
Незадолго до обеда Лора поднялась к себе переодеться к праздничному столу. Открыв дверцу платяного шкафа, она вынимала одно платье за другим, но ни одно не устраивало ее сегодня. Она не хотела розовато-серого или бледно-голубого, ей хотелось какого-нибудь насыщенного, яркого цвета.
В дальнем конце шкафа она нашла подходящее платье, мерцавшее в тусклом свете затемненной комнаты. Ее охватило чувство безрассудной отваги и даже торжества. Она будет красивой сегодня и не побоится ни мамы Тайлер, ни кого бы то ни было.
Она осторожно вынула блестящее гранатовое платье и подняла его. Это было то платье, которое она сшила с такой любовью и которое было отвергнуто с таким презрением в день рождественского бала у Серины. Она его никогда не надевала. Но сегодня ее не заботило, что о нем думала мама Тайлер. Она знала, что это платье ей идет, и сегодня она наденет его смело и уверенно.
Она не стала пытаться завивать волосы в кольца, просто приспустила их немного, и они мягкой волной легли на виски. Застегнула на шее гранаты своей матери. Только когда она была уверена, что последней спустится вниз, она вышла из комнаты.
В канделябре были зажжены высокие белые свечи, и мама Тайлер уже сидела на своем месте, а Уэйд и Джемми стоя ждали выхода Лоры. Она весело, уверенно, вплыла в комнату, глаза ее мерцали. Ничто не срывалось сегодня из-за ее выбора. Это платье было озорной шалостью, развлечением. Грациозно придерживая пышную юбку, она подошла к стулу, который выдвинул для нее Уэйд.
Джемми сказал: «У-у-у!», и тотчас же заработал замечание от своей бабушки. Но от выражения, засветившегося в глазах Уэйда, когда он отодвигал ее стул, у Лоры перехватило дыхание и загорелись щеки.
— Ты сегодня прелестна, — сказал он. — Можно сделать тебе комплимент по поводу выбора платья?
Она знала, что он смеется, но ничего не имела против. В его смехе была доброта — и еще кое-что более лестное.
— С днем рождения, — сказал он и с подчеркнутой галантностью усадил ее на место.
Джемми закричал:
— С днем рождения, Лори! С днем рождения! Мама Тайлер произнесла:
— Этот цвет идет тебе, дочь.
У Лоры защипало глаза, пришлось моргнуть, чтобы сдержаться.
Рядом с ее тарелкой лежали три небольших свертка.
Пока Элли подавала суп, Лора открыла подарки и выразила удовольствие по поводу каждого. От Джемми была коробка из-под сигарет, которую он превратил в футляр для носовых платков, наклеив подходящие украшения и положив веточку лаванды, которая боролась с запахом табака. От Уэйда был томик стихов Элизабет Браунинг с дарственной надписью для жены, а от мамы Тайлер красивая брошь, камея — одно из ее собственных сокровищ.
Это был такой же счастливый день рождения, как и любой из помнившихся ей, и Лора, подобно Джемми, так разволновалась, что почти не могла есть. Они долго сидели за столом, рассказывали истории, разговаривали, и на этот раз в столовой звучал легкий веселый смех. Один раз Лора взглянула на то место на стене, где раньше висела битая дичь и которое сейчас было украшено безобидным изображением блюда с фруктами и ветками винограда.
Только иногда прорывалась тревога, которую они сознательно отодвинули, и тогда они умолкали и прислушивались к вечерним звукам. Потом снова начинался разговор, и чувство беспокойства отступало. Они так долго сидели за столом, что подкравшиеся сумерки захватили холмы, и за окнами начинало темнеть, когда внесли праздничный торт с весело горевшими свечами.
Они уже собирались встать из-за стола, когда в кухонную дверь неожиданно постучали. Джемми сорвался со стула, не получив замечания, и убежал на кухню. Он вернулся впереди Элли через мгновение.
— Это Ребекка! Она хочет видеть тебя, Лори.
Миссис Тайлер подняла палец и остановила Лору, начавшую было подниматься со стула.
— Это цветная девушка, что работает у Морган? Приведи ее сюда, Элли.
Элли открыла перед девушкой дверь, и та неуверенно вошла в комнату, ища глазами поддержки Лоры. Впервые Лора видела Ребекку не в экзотическом наряде, в который Морган одевала ее. Ее черные волосы без красочного тюрбана были скромно зачесаны назад и собраны на шее в узел, платье было простого покроя и темно-коричневого цвета. В ушах по-прежнему висели золотые серьги ее матери, но она была похожа на обыкновенную испуганную девушку, ничего загадочного и экзотического не осталось.
Уэйд заметил, как она для опоры взялась за дверной косяк, и принес ей стул. Но девушка не решалась сесть и стояла позади стула, опираясь на его спинку руками.
— Что, Ребекка? Что случилось? — спросила Лора. Девушка бросила тревожный взгляд в сторону миссис
Тайлер, о характере которой она, без сомнения, знала. Старая женщина заметила взгляд и сделала жест Ребекке садиться.
— Пожалуйста, садись, Ребекка. И перестань дрожать. Ты друг среди друзей.
Лора увидела в глазах Ребекки узнавание. Друг среди друзей — это была одна из условных фраз, которыми пользовались в Подполье перед войной, когда многие на Севере помогали рабам бежать на свободу. Лора удивленно посмотрела на старую леди, а Ребекка слабо опустилась на стул.
— Нечему поражаться, — сказала миссис Тайлер Лоре. — Этот дом когда-то был явочным пунктом Подполья, хотя им и редко пользовались. Ну же, Ребекка, рассказывай, что случилось.
Ребекка провела языком по пересохшим губам.
— Миссис Ченнинг очень рассердилась на меня. Джеб пришел предупредить нас, что на большой дом может быть нападение сегодня ночью. Все знают, что я живу у миссис Ченнинг.
— Миссис Ченнинг знает, кто такой Джеб?
— Это-то и разозлило ее. Мне пришлось объявить, что я собираюсь за него замуж. И она сказала, что не намеревается подвергать свой дом опасности, оставляя меня у себя. Она меня выгнала. Она сказала, что со мной ничего не случится, если я спрячусь в лесу.
— Какая низость! — воскликнула мама Тайлер.
— Джеб хотел взять меня с собой. Но я знаю, что у него и так много забот, я была бы для него только обузой. Он собирался забрать свою мать и бежать в Нью-Джерси. На Маккион-Стрит, возможно, сожгут все дома. Так что я сказала, что пойду сюда. Мисс Лора, я, я не могла остаться одна в лесу. Там… там это озеро и все…
— Конечно, нет, — ответила Лора. — Ты правильно сделала, что пришла сюда.
И Уэйд, и его мать сказали то же самое, и девушка немного успокоилась. Лора провела ее в свою комнату. Надо было спрятать ее от любопытных, чьи глаза может быть, подглядывали из темноты.
Лора настояла, чтобы она сбросила туфли и легла отдохнуть. Благодарность девушки вызывала чувство сострадания. Она была перевозбуждена и в первый раз по-настоящему разговорчива. Лора подвинула к кровати кресло-качалку и села. На туалетном столике горела свеча, сквозь щели закрытых ставен пробивался редкий ветерок, иногда освежавший духоту ночи. Ставни были закрыты, чтобы как можно меньше света было видно снаружи, пока над островом висела угроза насилия.
— Никогда не думала, что так будет на Севере, мисс Лора, — сказала Ребекка. — На Юге я была рабыней, но там у меня были друзья. И молодая мисс Энн тоже была мне другом. Она никогда и никому не позволила бы обидеть меня. Она сильно плакала, когда меня пришлось продать мистеру Ченнингу. А миссис Ченнинг не понимает, что у меня есть чувства.
Лора спокойно слушала, понимая, что девушке необходимо выговориться.
