она от меня убежала.
Морщинки в углах его рта снова углубились, но он ничего не сказал.
Как будто услышав свое имя, Циннабар через щель приоткрытой двери проскользнул из комнаты Марго в библиотеку. Взгляд Джулиана выразил недовольство.
— Следовало бы запереть эту комнату от греха подальше. Но Шен запускает туда кота.
Он наблюдал за тем, как Циннабар, не обращая внимание на наше присутствие, пересек библиотеку, вскочил на подоконник и начал умываться.
— Думаю, что она запустила его в мою комнату в Сторожке вчера вечером, — сообщила я. — Что она хотела этим сказать?
— Не знаю. Мотивировки поступков Шен не всегда очевидны. Но, скорее всего, ее беспокоит то, что между Адрией и вами может завязаться дружба, которая выключит ее из игры. Моя сестра заботилась об Адрии с пеленок.
— И ваша жена ей позволяла? — отважилась спросить я.
Он встал и закрыл дверь в комнату Марго. Это был его ответ на мой вопрос.
— Каким вам показался первый вечер в Сторожке? — спросил он, повернувшись ко мне. — У вас не возникло никаких трудностей, связанных с работой?
Я поняла, что с его стороны это не праздная беседа. Он хотел кое-что обо мне узнать.
— Кажется, Клей считает, что я справляюсь. Постояльцы — очень приятные люди. Может быть, сегодня мне удастся вести себя с ними более непринужденно.
— Меня удивляет, почему вы искали работу такого рода. Почему ради нее отказались от службы в юридической конторе?
— Я люблю деревню, — не задумываясь, ответила я, тем более, так и было.
— Я могу это понять, поскольку сам предпочитаю деревенскую жизнь, таков мой выбор.
— Вы счастливы: у вас есть возможность выбирать, — заметила я.
Мне бы хотелось беседовать с Джулианом Мак-Кейбом не так скованно. Я внезапно вторглась в жизнь Грейстоунза по причинам, о которых Джулиан не догадывался, и не могла вести себя естественно ни с одним из его обитателей.
— Как жаль, что Шен не вышла замуж и не имеет собственных детей, — продолжала я свою рискованную игру. — Тогда бы она не сконцентрировала все внимание на Адрии.
Я не могла выбрать для этого замечания худшего времени. Сама Шен появилась в дверях библиотеки, и она слышала мои слова.
Она снова была в своем шифоне — на этот раз водянисто-зеленого цвета, — нависавшем над яркими брюками в цветочек; на ее шее висело несколько ниток бус. Она напоминала хиппи, одевающегося у дорогого кутюрье. Взгляд ее зеленых глаз был устремлен на меня, он не выражал симпатии, но в нем не было и явного недоброжелательства. Она заговорила со мной таким тоном, словно находила меня забавной.
— Но я, разумеется, была замужем, мисс Ирл, за несколько лет до того, как родилась Адрия. К сожалению, я была вынуждена… расторгнуть брак и снова вернула себе прежнее имя. Но речь не о этом. Вы говорите, что я сконцентрировала все внимание на Адрии, но кто-то должен был это сделать. Кто, если не я? Уж конечно, не ее мать. А ее отец отсутствовал каждую зиму. Я не считаю нужным вдаваться в дальнейшие разъяснения. Адрия — мой ребенок. Я владею ей на правах собственницы.
Шен говорила мягким тоном, словно объясняла что-то очень незрелому и недалекому человеку. Она откинулась на спинку кресла и с интересом наблюдала за мной, ожидая моей реакции. Я с самого начала поставила себя в крайне невыгодное и неловкое положение и были благодарна Джулиану за то, что он пришел мне на помощь.
— Конечно, мы обсуждали тебя, — обратился он к сестре. — То, что происходит с Адрией, не может продолжаться. Мисс Ирл имеет опыт работы с детьми, страдающими психическими заболеваниями — а Адрия уже становится такой. Но, что более важно, она обладает инстинктом, который подсказывает, как следует обращаться с ребенком. Я думаю, мы должны воспользоваться этим, если мисс Ирл согласится нам помочь. В любом случае ты не должна больше забивать голову девочки фантазиями относительно ее матери.
Его сестра оставалась невозмутимой. Она метила кота, занимавшегося на подоконнике своим туалетом, и щелкнула пальцами.
— Циннабар, ко мне! Ну же, Циннабар! Ты тоже имеешь право голоса в этой очаровательной дискуссии.
Циннабар встал и довольно высокомерно потянулся. Затем он соскочил с подоконника, пересек комнату и вспрыгнул на колени Шен. Она засмеялась, а Циннабар насторожил уши.
— Вот видишь, — обратилась Шен к своему брату. — Циннабар понимает. То, что ты говоришь, важно для нас, не так ли, Циннабар? — Ее пальцы нежно почесали кота между ушами, и он начал мурлыкать; этот звук напоминал бульканье кипящего чайника. Ему были совершенно безразличны эмоции окружающих, он сосредоточился на собственных приятных ощущениях. Может быть, в этом и состояло его сходство с Марго?
Но Джулиан, похоже, был сыт по горло Циннабаром. Он подошел к креслу, взял кота за шиворот и решительно вышвырнул его в холл. Затем с треском захлопнул дверь библиотеки и прислонился к ней спиной, словно принимая дополнительные меры предосторожности.
— Ты должна прекратить весь этот цирк, Шен! Не позволю тебе вовлекать Адрию в свои игры. Ты ее запугиваешь. Я обратился к мисс Ирл, потому что исчерпал свои возможности.
Наступила напряженная тишина. Шен наклонила голову, как ребенок, которого незаслуженно наказали. На этот раз брат задел ее за живое, и я увидела, как на ее глазах блеснули слезы.
Тишину нарушила я, решившись задать прямой вопрос:
— Мисс Мак-Кейб, вы верите в то, что Адрия действительно толкнула кресло на колесах, в котором сидела ее мать?
Джулиан оцепенел, а Шен подняла голову и посмотрела на меня с укором, который показался тем более тяжким, что был завуалирован мягкостью ее манер.
— У меня нет в этом никаких сомнений. Хотя все это совершенно вас не касается.
— А что же будет с тем молодым человеком, которого держат в тюрьме и собираются судить? Вы готовы пожертвовать им, чтобы уберечь Адрию от лишних переживаний?
— Разумеется! — воскликнула Шен. — Я не намереваюсь рассказывать всем и каждому, что уверена в виновности Адрии. Неужели вы думаете, что я хочу ее погубить? Я хочу ее успокоить, помочь ей.
Безразличие Шен к судьбе Стюарта сделало меня безрассудной.
— Вы считаете, что ее успокаивает вера в то, что мать возвращается под видом кота, чтобы мучить и терзать свою дочь?
Шен смотрела на меня глазами невинного младенца.
— Но, мисс Ирл… что, если это правда?
Джулиан стал кричать на нее, но тут же замолчал. Мне самой захотелось на нее закричать.
Джулиан в отчаянии всплеснул руками.
— Нет смысла обсуждать эти вопросы, Линда. Нас интересует Адрия и ее самобичевание. Которое ты, Шен, всячески поощряешь. Этого ты не можешь отрицать.
— Ничего я не поощряю! — Теперь Шен пришла в ярость, и от ее мягких манер мало что осталось. — Она подбежала ко мне на лестнице в тот день и сказала, что ее мама закричала, потому, что она сделала ей больно. Как я могу этому не верить?
— А я хочу верить в то, — сказал Джулиан более спокойным тоном, — что Стюарт Перриш вошел в ту комнату и толкнул кресло Марго. Хочу верить, что в тюрьме сидит преступник.
Я едва сумела удержаться от того, чтобы выразить свой протест.
— Я знаю, во что ты хочешь верить, — заявила Шен. — И думаю, что ты занимаешь правильную позицию. Хотя иногда спрашиваю себя: а что думает о тебе Стюарт? Все же ты считаешься его другом. Ты привел его в этот дом. Ты помог ему усовершенствоваться до такой степени, что он вот-вот должен был стать чемпионом! И из-за диких обвинений Эмори ты его бросаешь и даже отказываешься навестить. Он слишком горд, чтобы просить тебя о помощи. Он не сделал ни одной попытки обратиться к тебе, но мне
