друг другу.
Она посмотрела на меня как на сумасшедшую.
– Покинуть Силверхилл! – воскликнула Кейт.
Я вскочила и нетерпеливо зашагала взад-вперед по комнате, пока она не поймала меня за руку и не усадила на кровать рядом с собой.
– Тише! Не расхаживайте, а то внизу услышат. Хотя Крис уже знает, что я здесь. Вероятно, и доктор Уэйн знает, но он меня не выдаст. Мне нужно какое-то потаенное убежище, иначе я с ума сойду.
– Я что-то вас не пойму, – заметила я. – Мне понятно, почему вам не хочется выходить замуж за такого человека, как Джеральд. Мне понятно…
– Я ничего не имею против его изувеченной руки, – сказала она, как бы защищаясь. – Я знаю его всю свою жизнь, и я привыкла к ней.
– Я вовсе не это имела в виду! Просто я считаю его эгоистом до мозга костей, полностью сосредоточенным на собственной персоне. Важно то, какие последствия изуродованная рука имела для его психики, так что даже если он блестящий ученый и очень богат, мужем он будет ужасным. Ни одна женщина в здравом уме не захочет иметь с ним дело.
– Я захочу, – возразила Кейт.
Я уставилась на нее. В маленькой комнате было очень тихо. За окном замерли ветки вяза, освещенные зловещим желтым сиянием; они закрывали собой сад, и где-то вдали слышались раскаты грома. Молодая женщина возле меня начала тихонько плакать, утирая слезы насквозь промокшим носовым платком.
– Я его люблю с детства, – говорила она, рыдая.
– Я, бывало, придумывала разные истории про то, как вырасту и выйду за него замуж. Мысленно я убеждала себя, что он – сказочный принц, превращенный злой волшебницей в лягушку, и что моя любовь преобразит его. Я страдала, когда он уезжал в школу и встречался там с другими девочками, назначал им свидания. У него всегда было много денег, и, вероятно, он чем-то привлекал девиц, с которыми встречался. О, он далеко не всегда был отшельником! Хотя до серьезного никогда дело не доходило, потому что он всегда им отплачивал. За свою руку я имею в виду. Он так и не решился подвергнуть себя испытанию браком. Никогда не позволял себе по-настоящему кем-либо увлечься.
– И все-таки он мог бы жениться на вас? – спросила я.
– Потому что я не в счет! – вскричала Кейт. – Он ко мне привык и прекрасно знает, как я к нему отношусь. Он знает, что я никогда не причиню ему боли, хотя ему самому ничего не стоит причинить боль мне. Он вполне готов использовать меня, если нет другого способа получить то, чего он хочет. А хочет он, понятно, денег своей бабушки, этот дом и все, что в нем находится. Тогда он сможет жить здесь так, как ему нравится, и до конца своей жизни быть чем-то вроде хранителя частного музея. А его бабушка говорит: не женишься – не получишь денег. Джеральду это не нравится, и он пытается противиться ее воле. Конечно, если он женится, а детей у него все-таки не будет, можно будет сказать, что по крайней мере он пытался что-то сделать. Во всяком случае, никто не сможет доказать противное! Разве что я!
Я слушала ее с растущим ужасом.
– Поедемте со мной в Шелби. Оставьте его!
– Я никогда его не оставлю. – Ее голос был тих, это был почти шепот, но в нем мне опять послышалась нотка упрямой решимости, которую никто никогда не сможет поколебать. – Конечно, мне хотелось бы выйти за него замуж. Но не при таких условиях, когда бабушка вынуждает его жениться. Надо, чтобы он сам этого хотел, потому что любит меня. Ни на каких других условиях он мне не нужен, а это значит – он никогда не станет моим мужем. Никакого брака между нами не будет.
– Джеральд и любовь? – сказала я. – Я мало знала своего кузена, но сомневаюсь, чтобы он был способен любить кого-либо, кроме себя самого.
Она ответила мне очень просто:
– Он сам не знает, насколько я нужна ему. Я забочусь о том, чтобы ему всегда было удобно. Мне не раз приходилось перепечатывать на машинке его статьи, отвечать за него на письма, которые приходят на его имя, помогать в исследовательской работе, в составлении каталогов. Ведь я здесь не просто экономка.
– Так пусть он почувствует, что он в вас нуждается. Если вы уедете со мной…
Она нетерпеливо перебила меня:
– Вам нельзя сейчас уезжать. Вы – моя единственная надежда. Вы обязательно должны хотя бы ненадолго остаться в Силверхилле.
Ее манера противоречить себе самой вывела меня из себя.
– Но ведь вы же говорили, что я должна уехать. Вы сказали мне это в первый же раз, когда мы остались одни.
– Тогда я пыталась думать о вас. – Она подняла голову и так угрюмо на меня посмотрела, что я подивилась себе самой: с чего это я могла вообразить, что Кейт – нежная душа?
– А теперь я думаю о себе и о Джеральде. Хотя, если бы он услышал об этом, он бы не поверил. Для нас вы – единственный шанс к спасению, какой когда-либо может нам представиться. Помогите мне, Малли, – помогите нам обоим!
– Как я вообще могу кому-либо помочь? – спросила я.
– Я не могу объяснить. Я даже не уверена в том, что для Джеральда лучше. То мне кажется одно, то другое – никак не приду к окончательному выводу. Единственное, что мне доподлинно известно, – это что на вас сосредоточены мысли их всех. Мне кажется, миссис Джулия уже сознает это, и она найдет способ использовать вас в своих целях, если удастся. Для нее было большим потрясением то, что вы объявились здесь после письма, которое она получила от вашей матери. Но если ее отношение к вам изменится, – будьте начеку!
'Некоторым указанием такой перемены явился утренний эпизод с рубиновым перстнем моей бабушки', – с тревогой подумала я. Но я понятия не имела о том, к чему это вело, и не могла принять какие-то
