Узкий, усыпанный галькой пляж, который показал ей с парохода Дэвид, тянулся справа от дороги. На солнце устилавшие его камни казались белыми. Она, вероятно, сможет бродить там по воде, и похоже, что на берегу найдутся хорошие плоские камешки, которые можно запускать по поверхности воды. Ей казалось, она только начала наслаждаться движением экипажа, таким непохожим на движение автомобиля, как путешествие кончилось: они прибыли в «Сансет хауз».
Она выбралась из экипажа и остановилась, глядя вверх, на здание. Отель был трехэтажный. Его покатые крыши были установлены под разными углами, а на стенах в самых неожиданных местах вдруг оказывалось оконце. Вокруг нижнего этажа тянулась широкая, погруженная в сон веранда, увешанная гамаками и заставленная качалками.
Тэфи не была уверена, что ей хотелось бы «разбудить» «Сансет хауз». Он имел как раз такой вид, какой и должен был иметь, – сонливый, тихий. У домов, как и у людей, свой характер. Разбудить этот дом, установить ревущие радиоприемники и устроить так, чтобы тут сновали взад-вперед люди, было бы равносильно тому, чтобы нарядить сестер Твиг в брюки.
Она поднялась вместе с матерью по ступенькам и вошла в гостиницу. Тэфи довелось жить во многих отелях, и для нее не было ничего необычайного в вестибюлях и конторках портье, где вы регистрировались в книге и получали ключи от вашего номера. Но в «Сансет хауз» вместо обширного вестибюля оказалась лишь небольшая прихожая, устланная мягкими коврами. По одну сторону были двойные застекленные двери, по всей видимости в ресторан, по другую сторону широкая дверь вела в комнату, похожую на большую гостиную, обставленную старой удобной мебелью, которую можно было бы скорее встретить в частном жилом доме, – совсем не гостиничного типа мебелью. Напротив двери большой комнаты изящная лестница, грациозно извиваясь, вела на верхние этажи.
Вокруг не было ни души – даже портье за конторкой. Сэм ввел сестер Твиг и ничем не показал, что пустота в вестибюле его удивила.
– Если вы посидите минутку в гостиной, – сказал он, обращаясь к двум дамам, – я провожу миссис Сондерс в ее комнату. А потом сообщу миссис Такерман, что постояльцы прибыли.
Мисс Клара Твиг недовольно фыркнула, ясно давая понять, что дела тут ведутся нынче не так, как во времена мисс Эрвин. Сэм указывал дорогу, поднимаясь по винтовой лестнице. Миссис Сондерс легко и быстро следовала за ним, тогда как Тэфи шагала медленно.
А где же Донна Такерман? Можно было бы ожидать, что она проявить достаточно любопытства, чтобы ждать их приезда на ступеньках крыльца. По крайней мере она сама была бы именно там, рассуждала Тэфи, скользя рукой вверх по полированным перилам. Она страшно устала от стандартных отелей и была уверена, что этот ей понравится.
Сэм и ее мать ушли вперед и находились уже в комнате третьего этажа, дверь в которую находилась в конце длинного коридора. Тэфи хотелось двигаться медленно, знакомясь с домом дюйм за дюймом. У нее возникло ощущение, что это был не из тех домов, куда можно было стремительно ворваться и сразу же вступить в дружеские отношения.
Нет, установление дружбы с этим домом должно было немножко напоминать то, как вступают в дружбу с собакой. Сначала вы просто спокойно поговорите с ней, чтобы она прониклась к вам доверием. Потом протянете руку – просто протянете, но не станете до нее дотрагиваться. И только после того, как она убедится, что вы – действительно друг, собака – да и дом! – примет вас. Стены начнут нашептывать вам своим старые, старые секреты, двери начнут открываться, и…
Дверь позади нее действительно открылась – тихо, очень тихо. Она медленно пошла по ковру, ожидая услышать за собой шаги. Почему дверь открылась так тихо? Почему не слышно было шагов?
Мать разговаривала с Сэмом. Тэфи, дойдя до дверей их комнаты, быстро повернулась и посмотрела назад. Она успела лишь краешком глаза заметить промелькнувшее смуглое личико. И дверь в конце коридора закрылась так же тихо, как и открылась.
Тэфи повернулась и задумчиво вошла в комнату, которую ей предстояло делить с матерью во время их пребывания в «Сансет хауз».
ГЛАВА 3
Крики чаек
– Входи, детка, – сказала миссис Сондерс, когда Сэм пошел за миссис Такерман. – Я рада, что они выделили для нас эту комнату. Посмотри ее как следует и отгадай, почему я рада.
Тэфи бросила последний взгляд в коридор, но дверь в дальнем конце по-прежнему представляла собой ничего не говорящую белую поверхность. Она плотно закрыла дверь их комнаты и повернулась, чтобы оглядеться вокруг. Обои на стенах были старинные – синие гирлянды переплетающихся васильков. Мебель тоже была старомодная, но изящная и очень подходившая к стилю этого дома.
Мать двигалась, открывала ящики, заглядывала в стенной шкаф. Распаковывать было нечего, так как Сэм еще не принес их чемоданы, но у матери был такой вид, словно она уже обживается в комнате.
– Видала? – спросила она, подходя к низенькому столику с громадным зеркалом над ним. – На этом коврике узор разделяется пополам как раз посередине. Это будет наша граница. Правая сторона – моя, левая – твоя. Посмотрим, чья сторона будет поддерживаться в большей чистоте.
Тэфи подобное соревнование нисколько не соблазняло. Она подозревала, что не выйдет из него победительницей. Она пыталась догадаться, почему мать так обрадовалась именно этой комнате.
– Ты бы хоть повернулась. Ты же даже не посмотрела еще вон в тот угол, – сказала миссис Сондерс.
Тэфи повернулась и радостно вскрикнула. Казалось, комната вдруг взяла да и протянулась в ею самой выбранном направлении, выдвинувшись вперед и образовав, в сущности, еще одну отдельную комнату со своим собственным потолком и окном. Потолок был наклонным, а окно находилось под самой крышей, открывая вид на другие покатые крыши помещений, составляющих часть гостиницы.
Из окна Тэфи видна была подъездная дорожка, ведущая к дому, и можно было смотреть поверх деревьев на склон холма, возвышавшегося вдали. Там тоже стояли дома, крыши которых виднелись сквозь листву. В комнате было еще два окна, но ни одно из них не было таким необыкновенным, как это.
– О, мама! – воскликнула Тэфи. – Пожалуйста, позволь мне занять эту часть комнаты! Здесь как раз поместятся столик и стул. Фактически это будет моя собственная комната!
– Об этом я и подумала, когда увидела, что нам оставили эту комнату, – сказала миссис Сондерс. – Однажды, когда я приехала сюда на побывку, тетя Марта поселила меня на все время моего пребывания здесь, и я до сих пор помню, что эта комната казалась мне какой-то особенной.
Почему-то странно было представлять себе маму двенадцатилетней девочкой, живущей в этой самой комнате. Странно, но приятно. Немножко походило на то, будто имеешь не только мать, но и сестру.
– Пожалуй, я спущусь вниз, – сказала миссис Сондерс. – Уже почти время ленча. Интересно, бьют ли еще в китайский гонг, когда сзывают постояльцев к столу?
Тэфи вышла вслед за матерью из комнаты. Торопливо идя по коридору, она обратила внимание на то, что все двери плотно закрыты, словно бы дом еще не проникся к ней доверием, не познакомился с ней достаточно близко, чтобы открыть ей свое сердце и вступить с ней в беседу. Ей пока что принадлежал лишь крошечный его кусочек – окно и угол комнаты. Но все-таки это было какое-то начало.
Она услыхала голоса и, перегнувшись через перила лестницы, посмотрела на этаж под ними. По лестнице поднималась, чтобы приветствовать ее мать, высокая, улыбающаяся, довольно красивая женщина.
– Я – Сара Такерман, – протягивая руку, сказала она. – Простите, что я не встретила вас у входа, когда вы приехали.
Тэфи нашла, что мать по-прежнему незримой Донны, несмотря на свою улыбку, выглядит слишком важно. Ее седые волосы были аккуратно причесаны. На ней было темно-синее платье с ослепительно белым кружевным воротником. «Интересно, – мелькнуло у Тэфи в голове, – что она подумала о маминых брюках».
– Я рада, что вы не больны, – сказала миссис Сондерс. – Сэм намекнул, что сегодня утром были какие-то трудности, и я опасалась…
Миссис Такерман перестала улыбаться, и лицо ее приняло озабоченное выражение.
– Опять Селесте померещились какие-то дурные предзнаменования. Когда это случается, мы почти ничего не можем с ней поделать. Она вдруг решила, что палец о палец не ударит в кухне, и мы не готовы к
