Простите. Я не имел никакого права говорить это.
Она пожала плечами, дразня его улыбкой.
— Да нет, вы правы. У меня действительно нет детей, но я сама была когда-то ребенком. Разве это не считается?
К счастью, Си Джей решила сменить тему разговора и перевела внимание на играющую девочку. Как только Рэкс вылез на берег и отряхнулся, она свистнула. Рэкс выпустил игрушку и помчался к ней.
Лиза нехотя поплелась за ним, тяжело дыша.
— Зачем ты его позвала? Нам было так весело!
— Даже собакам надо иногда отдыхать. — Она налила немного воды в миску Рэкса и прислонилась к дереву, наблюдая, как животное лакает из миски.
Ричард тем временем с беспокойством изучал раскрасневшееся лицо дочери. Она тяжело дышала, и это беспокоило его.
— Ты нормально себя чувствуешь, ягодка?
Она быстро кивнула. Слишком быстро.
Си Джей наклонилась вперед.
— Тебе трудно дышать, Лиза?
Девочка отчаянно затрясла головой, широко раскрыв глаза. Ее дыхание было прерывистым.
Улыбаясь, Си Джей похлопала по земле рядом с собой.
— Почему бы тебе не присесть рядом с Рэксом?
После минутного колебания Лиза подчинилась и, к удивлению Ричарда, позволила Си Джей обнять ее за плечи.
— Ты помнишь, что мы недавно говорили про ответственность за других?
Девочка поскребла засохшее пятно грязи на своей коленке.
— Дело в том, что мы должны нести ответственность и за самих себя. Наше тело — драгоценный подарок. Оно заботится о нас, но мы тоже должны заботиться о нем. Ты даешь Рэксу все, в чем он нуждается, не так ли? Точно так же ты должна давать своему телу, что ему необходимо, и это нечестно по отношению к твоему папе и к тебе самой — притворяться, что все хорошо, только потому, что ты не хочешь прекращать игру. Если ты заболеешь, тебе нельзя будет играть в течение очень долгого времени. Ты ведь не хочешь этого, правда?
Не переставая рассматривать пятно грязи на коленке, Лиза закивала головой.
— Итак, тебе ведь немножко трудно дышать? — Получив подтверждение в виде кивка, Си Джей сжала плечи девочки. — Может быть, ты составишь компанию Рэксу, пока он отдыхает? Знаешь, собаки тоже устают.
Слегка пожав плечами, Лиза похлопала себя по колену и улыбнулась, когда собака подошла к ней и улеглась около ее голых ног. Ее дыхание стало более ровным.
Ричард не мог поверить собственным глазам. После почти девяти лет ласковых уговоров, принуждений и лести его дочь с готовностью откликнулась на обыкновенную просьбу самой позаботиться о своем здоровье. Более того, эта просьба исходила не от отца, который ее любил, а от женщины, на которую до вчерашнего дня Лиза смотрела не иначе как с завистливой яростью.
Что такого было в Си Джей Морей, чего не было в Ричарде? Помимо того, конечно, что она женщина, которую он лично находил исключительно привлекательной? Очевидно, что Си Джей общалась с его дочерью на каком-то другом языке, каким-то особенным способом, а Ричард не имел о нем ни малейшего понятия.
С одной стороны, он пребывал в страхе, с другой — бешено ревновал. Ведь Лиза его дочь, в конце концов! А теперь совершенно посторонний человек понимает его собственного ребенка лучше, чем он сам?..
Си Джей расстегнула молнию на сумочке у талии. Ее пальцы слегка дрожали, лицо было бледным и покрыто капельками пота. Она достала коробочку с леденцами, положила один из них в рот, потом протянула коробочку Лизе и Ричарду.
— Я готова к завтраку, — заявила она, запихивая леденцы обратно в сумочку. — Кто-нибудь пойдет со мной?
— Я не хочу есть, — сказала Лиза, бросая камешки в реку. — Я съела, наверно, миллион блинов на завтрак.
— И выпила миллион баночек с содовой после завтрака, — заметил Ричард.
— У нас полно содовой, — заспорила Лиза. — Мы взяли с собой несколько упаковок, а Си Джей не пьет содовую, так что я не хочу, чтобы все это пропало впустую.
— Содовая, как ты могла заметить, в баночках. С ней ничего не случится, если ты не выпьешь их все за один день. — Он дернул дочь за косичку. — Больше ничего сладкого, пока не позавтракаешь, хорошо?
Она бросила на него недовольный взгляд.
— Я должна выплюнуть свой леденец?
— Нет, не надо! Но больше не проси, пока не съешь что-нибудь более питательное.
Си Джей встала, вытерла лоб и посмотрела на холм, где стоял стол для пикника, а рядом лежали их вещи.
— Раз уж мы заговорили о питательности и потребностях нашего тела, я собираюсь пойти перекусить. — Она направилась вверх по пыльной тропинке, бросив через плечо: — Мне принести что- нибудь с собой?
Когда Лиза предположила, что Рэкс тоже, наверное, проголодался, Си Джей пообещала, что принесет полный карман печенья для собак, и исчезла из виду.
Ричард не мог оторвать глаз от опустевшей тропинки, сам не понимая, почему. Что-то его беспокоило, но он не мог понять что. Поведение Си Джей изменилось. Ничего особенного не произошло, только ее оптимизм едва заметно угас. Он заметил, как дрожали ее пальцы, застегивая молнию на сумочке, а веселые искорки исчезли из глаз. Казалось, будто что-то ее отвлекло, подчинило своей воле.
— Я вернусь через минуту, — сказал он Лизе.
— Куда ты идешь?
— Пойду посмотрю, не надо ли помочь Си Джей. Побудь здесь с Рэксом, ягодка. Никуда не уходи.
— Хорошо. Рэкс все равно еще не отдохнул как следует.
Шагая по тропинке на вершину холма, Ричард улыбался, чувствуя прилив гордости. Лиза вела себя превосходно. Не было никаких истерик, никаких приступов задетого самолюбия, никакого нытья или попыток манипулировать им. Вместо этого она была любезна, благоразумна и не доставляла никаких хлопот. Она становится старше, думал он, одновременно опечаленный и довольный этим фактом.
Когда он добрался до места пикника, первое, что он увидел, было отражение солнечного света от серебристой поверхности пакета, лежащего открытым на столе. Си Джей стояла поблизости, держа в руке какую-то вещицу, напоминающую белый ручной калькулятор. Она коснулась пальцем бумажной полоски и пропустила ее через щель в машинке.
Ошеломленный Ричард стоял не двигаясь.
Через несколько секунд Си Джей взглянула на маленький экран прибора, затем удалила полоску и убрала гладкий, похожий на ручку предмет в чехол.
— Вы диабетик! — Ричард вновь обрел способность говорить.
Си Джей взглянула на него, не удивляясь ни его внезапному появлению, ни этому прямолинейному заявлению.
— Да. Это вас беспокоит?
Его это беспокоило, но не по той причине, по которой она думала.
— Вы должны были сказать мне.
— Зачем?
— Для того, чтобы я был готов оказать вам помощь, если бы вам вдруг стало плохо.
К его удивлению, она внезапно расхохоталась. Он шагнул к столу, нахмурясь и чувствуя нарастающее в нем раздражение.
— Не вижу ничего смешного.
