все барды, прежде чем начать петь. Кроме флирта с девицами. Это-то он уже проделал.
Придвинув скамью поближе к очагу, он сел так, чтобы ногам было тепло. Как всегда, его окружило много людей, некоторые принесли скамьи, кто-то просто остался стоять. Тиг начал со спокойной баллады, которую пел в Дан-Донелле, но на сей раз лучше использовал барабан, а голос у него был грустный.
Ему хлопали, а потом он спросил, какую историю они хотели бы послушать. Пока он рассказывал, Кэтриона тоже примкнула к толпе слушателей и стояла так, чтобы он хорошо ее видел. Она смотрела на него пристально, в упор, как кошка на мышь.
Закончив, после аплодисментов он потянулся к кружке с элем и выпил ее до дна.
– Спойте нам, бард, еще! – крикнул кто-то из толпы.
– Спойте нам про любовь, что-нибудь романтичное. Посмотрев на толпу, он увидел сине-голубые глаза Кэтрионы, устремленные на него. Это она просила.
– У меня есть еще хороший рассказ…
– Нет, братец, всем хочется послушать песни. Про любовь. Ты ведь знаешь песню «Выбор девушки»? Так спой ее нам.
Тиг, глядя на Кэтриону поверх кружки, готов был испепелить ее взглядом.
– Знаете, девушки, – повысила голос Кэтриона, – мой брат любит, чтобы его упрашивали, ублажали. Пустой желудок нагоняет на него тоску, как вы сами сейчас в этом убедились. – Она набралась смелости и даже подмигнула Тигу. Девушки захихикали, а все остальные дружно рассмеялись.
– Мне не нужен твой совет, дорогая сестрица, – сказал Тиг так громко, чтобы все слышали.
– Я знаю, ты обойдешься без моей помощи. – Она обошла толпу. – Может, тебе нужно вдохновение? Ты должен петь для одной девушки… Вот для этой. – И она подтолкнула ближе в круг Долаг. – Она поможет тебе спеть песни лучше, чем ты только что пел нам.
Тиг бросил на Кэтриону сердитый взгляд, но тут же заставил себя улыбнуться, когда смущенная Долаг посмотрела на него.
– А, Долаг! – воскликнул Тиг, решивший подыграть Кэтрионе.
– Милашка Долаг! – поправил его Фарлан, крикнув из толпы.
Тиг, согласившись, кивнул. Если он хорошо справится с этим, то сделает приятное Фарлану и отомстит Кэтрионе за то, что она поставила его в неловкое положение. Она пожалеет, что больно ударила его по ноге под столом и вмешивается в его выступление. Он, прищурившись, сосредоточился на Долаг. На Милашке Долаг, напомнил он себе.
– О, Милашка Долаг.
Он улыбнулся коварной улыбкой и подмигнул ей, уверенный, что Кэтриона заметила все это. Он видел, как зарделись щеки у Долаг. Эта девушка еще не привыкла к вниманию мужчин. Ее легко можно расхвалить и обрадовать. Он начал легонько бить в барабан какой-то простенький мотивчик.
– «Милашка Долаг из Фионна, как хороша она! Волосы ее – словно пламя, личико бело, как…» – Здесь он сбился, не зная, с чем сравнить, на язык назойливо просилось слово «поросенок».
Слушателей развеселила запинка барда, что не понравилось Фарлану, а у бедной Долаг задрожала нижняя губка.
– Прошу извинить, – поспешил сказать горе-бард. – Я обычно не сочиняю песни на ходу. Позвольте мне попробовать еще раз, такая красивая девушка заслуживает лучшего.
– Разреши мне помочь тебе, братец, – предложила Кэтриона, становясь рядом с Долаг.
– Нет, ты мне уже достаточно помогла. Слушатели дружно рассмеялись.
Тиг снова тихонько коснулся барабана.
– «Юная Долаг из Фионна, прекрасный цветок, расцветший с приходом весны».
– Вот так лучше, парень, – ободрил его Фарлан.
– «Она не строптива, не обидит ни цыпленка, ни мальчонку. Она никогда не спорит». – Он посмотрел на Кэтриону. – «Никогда не грубит».
Тиг внезапно умолк, было слышно лишь, как его пальцы легонько касаются барабана, – бард подыскивал слова, чтобы продолжить песню.
– «Прекрасная Долаг грациозна, как кошка, а поет, как ангел».
Толпа одобрительно загудела, а Долаг, опустив глаза, смотрела под ноги.
– Видно, он не слышал, как она поет, – заметил кто-то из толпы.
Тиг улыбнулся:
– «И…»
– Слепа, как летучая мышь, – подсказали ему откуда-то из толпы.
Тиг постарался не улыбнуться.
– Вы несправедливы к нашей милой Долаг! – крикнул он толпе, надеясь, что девушка все же с улыбкой примет столь неудачный поворот дела. Но она, сжавшись, потерянно молчала. – «Она красива, добра и искренна, – продолжал Тиг, – чего нельзя сказать о моей сестре, которая всегда строптива», – наконец с удовольствием заключил он.
Оглушительные аплодисменты, похлопывания по плечу и веселые выкрики встретили его слова.
Тиг посмотрел на двух женщин перед ним. Взгляд на Долаг убедил его, что она жаждет избавиться от его внимания, но, посмотрев на Кэтриону, он понял, что его язвительные слова задели ее. Долаг, вся красная, была готова провалиться сквозь землю, а Кэтриона стояла с вызывающим видом, упершись руками в бока, вздернув подбородок, и не скрывала своего гнева.
– У меня предложение, – обратился Тиг к толпе, не переставая касаться барабана. Он посмотрел в лицо Кэтрионе. – Я спою всем вам знакомую песню, вы можете подхватить ее и таким образом извиниться перед Долаг за грубые шутки.
За это он получил робкую застенчивую улыбку бедняжки Долаг и в ответ улыбнулся ей доброжелательно и щедро. Девушка вновь покраснела, и Тиг подумал, что она слишком боязлива и скромна и что обид даже от собственных детей, если они у нее будут, ей не избежать. И еще ему пришло в голову, что он никогда не взял бы в жены девушку, не умеющую постоять за себя.
Вздохнув, он запел хорошо всем известную и не очень скромную песню, которую все лихо подхватили. Кэтриона, гневно посмотрев на него, стала быстро пробираться к двери и выбежала из дома.
Вечер был холодный. Тучи, гонимые ветром, то и дело закрывали луну своими черными щупальцами. Она должна продолжить путь, через снег, по протоптанной дороге. Заносчивый, раздражающий, несносный бард! Только сознание, что она теперь привязана обстоятельствами к этому хулигану, давало ей силы сдерживаться и молчать. Как он смеет называть ее строптивой? Да еще перед толпой? Он не лучше ее братцев. И глуп, как ее отец… И такой же нудный… Она не находила слов. Его величество Бард. Если он бард, то почему поет, как подыхающая жаба?
Кэтриона посильнее запахнула накидку. Она дошла до конца деревни и стала возвращаться обратно.
Обиднее всего было то, что он назвал ее строптивой. Слышать это от братца Брока – одно, но от человека, которому доверяешь, – совсем другое. Она тоже должна оконфузить его при чужих людях… Но кажется, она уже это сделала. Как жаль, что она нуждается в его помощи! Лучше было бы оставить его здесь подмигивать глупенькой Долаг, которая не способна ответить на явные насмешки.
Она собралась было покинуть деревню, но мысль об отмщении Тигу остановила ее.
Возможностей было немало. Например, облить его спящего водой. Нет, это не годится. Его одежда будет мокрой, и они не смогут продолжить путешествие. Можно подбросить ему колючки, как она однажды недобро подшутила над одним из братьев, использовав чертополох. Некоторые места у мужчин очень чувствительны. Она усмехнулась, вспомнив лицо братца Калума. Но под снегом едва ли найдешь это растение. Она ничего не могла подсыпать или подмешать в пищу, потому что сама ест ее. Что-то подложить ему в сапоги, набить его мешки снегом? Нет, все это только поможет Псиной Морде догнать их раньше, чем они успеют передать королю письмо, что недопустимо.
Когда она повернулась к лестнице, дверь дома отворилась и вышел Тиг. Она замедлила шаги и смотрела, как он спускается к ней.
– Вам не холодно? – крикнул он.
– Я слишком зла, чтобы чувствовать холод, – ответила Кэтриона, внезапно ощутив странный прилив тепла во всем теле от его неожиданной заботы.
Он усмехнулся:
– Вы сами напросились на все.
– Тем, что попросила вас петь и заниматься своим делом?
Они стояли лицом к лицу на тропе, ведущей из дома к концу деревушки.
– И осмеять бедняжку Долаг у всех на глазах? Этого мне не следовало делать.
Она ощутила нечто похожее на стыд, с которым была недостаточно знакома, и поэтому рассердилась на Тига.
– Некоторые барды часто прибегают к этому, – ответила она резко.
– Возможно, но я не знаю ни одного певца, который выбирал бы своей жертвой скромное и застенчивое существо.
Разочарование и упрек в его голосе неприятно резанули ее слух.
– Но вам не нужны ни ее сила, ни ее слабости, для того чтобы предложить ее в невесты? Разве вы сразу не заметили, что она совсем не подходит ему?
– Ему? – Он посмотрел на нее так, будто она была упрямым ребенком. – Неужели вы думаете, что она соперница в ваших планах относительно бедняги Тига из Колрейна? Вам не стоило смущать Долаг только для того, чтобы узнать ее характер, Кэтриона из Ассинта. – Его тон снова задел и пристыдил ее. – Девушка сама показала себя, когда мы ели за столом. Не было надобности подчеркивать ее недостатки. Я уверен, что всем известны ее слабые и сильные стороны.
– Сильные? Таких у нее нет. Она трепещет от самой невинной шутки. У нее нет характера, чтобы постоять за себя…
– Тогда, возможно, вы поможете ей?
– Я?
– Вы ничем никому не обязаны, не так ли? Вы самый эгоистичный человек, какого я когда-либо встречал.
– Я… почему… – Она в недоумении смотрела на него. Он не знает ее, не понимает… Как он смеет так плохо говорить о ней? – Это неправда. Я беспокоюсь о своем клане.
Усмешка вновь зазмеилась на его губах.
– Нет, вы заботитесь только о себе и своих делах. – С этими словами он повернулся и пошел
