казни.
Легкий стук в дверь прервал ее дыхание. Неужели сейчас решится судьба ее клана? И ее судьба тоже?
– Войдите, – тихо сказала она.
Дверь открылась, и на пороге появился Тиг. Он не сменил своей одежды… На ней все еще были видны пятна крови Брока. Кэт встала. Сидеть на кровати она сочла неприличным.
Тиг в изумлении смотрел на нее. Казалось, он хотел что-то сказать, но не решался. Вскоре, покачав головой, он сделал шаг к ней и промолвил:
– Ты еще красивее, чем я думал.
Кэт, опустив глаза, смотрела на свои ноги.
– Это платье меня украшает.
– Нет, нет, это ты такая красивая.
– Я должна предстать перед королем? – боясь услышать что-нибудь другое, спросила Кэт.
– Этого тебе не придется ждать. Он хочет видеть нас за столом сегодня во время ужина.
Кэт понимающе кивнула и подняла опущенную голову, опасаясь прикосновения его руки: это только еще больше смутит ее, как и его взгляд.
– Не беспокойся, дорогая. Король добр и справедлив. Он еще не решил судьбу Маклаудов и Макдонеллов, но я не думаю, что он осудит кого-либо, кроме тех, кто действительно виноват в заговоре.
– А остальных сошлет в ссылку, лишив родных земель и домашнего очага.
– У тебя всегда будет домашний очаг, детка, если ты станешь моей женой.
У Кэт слезы навернулись на глаза.
– Я не могу покинуть свой клан ради безбедного будущего.
– Я не заставляю тебя покинуть своих родных. Но прошу остаться со мной.
– Это одно и то же. И к тому же я тебя не так хорошо знаю. Для меня ты бард, не более.
– Кэт, я…
– Не мешай, дай мне закончить, – сказала Кэт и приложила свой палец к его губам. И это было ошибкой, ибо все, чего она хотела в этот момент, – это почувствовать вкус его губ. И все забыть. Ей нужны были любовь, забота и добрый юмор. И еще что-то теплое и хорошее. Но этого не будет, не может быть
Тиг, не отрываясь, смотрел на нее, а потом вдруг спросил:
– Как бы ты поступила, если бы это было повелением короля?
– Я бы подчинилась.
Тиг удовлетворенно кивнул и повернулся, чтобы уйти, но, едва коснувшись ручки двери, быстро спросил:
– Ты любишь меня? Только правду, Кэт! Я заслуживаю этого.
Кэтриона испугалась, что сейчас расплачется.
– Я люблю тебя, Тиг, люблю всем сердцем. Теперь я понимаю, почему ты должен был скрывать свое подлинное имя. Я также понимаю, что не смею обременять тебя подпорченной репутацией моего клана. Тебе суждено заняться важными делами, я в этом не сомневаюсь. Мое сердце не выдержит, если я помешаю тебе в этом.
Его потемневшие от тревоги глаза были полны решимости. Промолчав, он закрыл за собой дверь.
К столу на помосте в большом зале был приставлен еще один стол для людей из свиты короля. Тиг оказался в его конце, где слева от него сидел Дункан, а справа – его родители. Он заметил, что место короля пустовало. У очага пел баллады бард. Как и он еще совсем недавно, подумал Тиг. Неужели все так быстро изменилось?
Две недели назад он не хотел даже думать о браке. А сейчас до смешного расстроен из-за строптивой девчонки, отказавшейся выйти за него замуж, да так спокойно и логично изложив причину. Подобный аргумент оценил бы его покойный брат Робби, но он не Робби, а Кэт – тем более. Девушка не виновна в проделках своего брата. Она пыталась как могла прекратить его злые деяния. Разве она не заслуживает того, чтобы стать невестой королевского воина и будущего главы клана Монро из Колрейна?
– Глупая девчонка, – проворчал он.
– Они все такие, – поддержал его Дункан. – Но они не глупее влюбленных парней. Что, неужели уже есть такая, что зацепила тебя? – спросил Дункан с хитрой усмешкой.
Тиг сердито посмотрел на него:
– А то ты не знаешь? Но она не желает идти за меня. Мать, сидевшая справа от него, тихонько засмеялась:
– Значит, ты наконец нашел свою девушку, но она отказала тебе? Вполне справедливо.
– При чем здесь справедливость? – рассердился Тиг. – Она считает, что недостойна меня, потому что ее брат изменил королю.
– А это так? – тихо спросила мать.
Тиг помедлил, глядя на нее и подбирая слова для ответа.
– Нет. Она, безусловно, достойна. Она верна королю, и я буду готов, вернее, уже готов поклясться в этом своей жизнью. Она не виновата, что у нее брат глупец.
– Да, – согласился отец. – Говорят, что она часто рисковала, стараясь спасти свой клан и не дать им всем стать жертвой зловещих действий старшего брата.
– И не один год, – словно про себя заметил Тиг. – Она все время была занозой в его боку. Если бы не ее протест, он, возможно, намного раньше попытался бы задумать нечто подобное. И клан Макдонеллов помог бы ему в этом.
– Похоже, она хорошая девушка, несмотря на ее дурную репутацию.
Тиг презрительно фыркнул:
– Ее острый язычок – это ее защита. Она милая девушка и очень смелая, помимо всего.
Его мать снова понимающе улыбнулась.
– Чему ты улыбаешься, ма?
– Тому, что ты сказал, мой сын. Кэтриона – это девушка для тебя, а ты сидишь здесь, словно наступил конец света и все, что тебе осталось, это следить за всемирным потопом.
– Она отказалась от меня. Она заявила, что не хочет бросить тень на наш клан. Робби, наверное, согласился бы с ней.
– Да, Робби бывал по-хорошему недальновиден, – спокойно заметил Тигу отец.
Шокированный, Тиг не знал, что ответить.
– Ты не Роб, мой сын, это говорю тебе я, – продолжал Ангус Дабб. – Роб был хорошим человеком и мог бы стать главой клана, несмотря на то что не видел дальше своего носа. Но ты неплохо разобрался с Маклаудами и Макдонеллами. Тебе удалось обеспечить безопасность короля и защитить достоинство многих хороших людей. Клан Монро теперь последует за тобой, а не за Робом, да хранит Господь его душу. Ты должен руководить кланом так, как считаешь нужным, как велит твое сердце, Тиг, и как подсказывает разум, при том что одно не будет противоречить другому. А Кэтриона позаботится об этом.
– Она откажется от меня.
– Ты плохо о ней думаешь, Тиг, – вмешался Дункан. – Ясно, что ты любишь ее, но, если я не ошибаюсь, она тоже доказала тебе свою глубокую привязанность. Разве это не так?
Тига не смутило вмешательство друга, ибо все, что он сказал, было правдой. Даже до того, как Кэт призналась ему в любви, он сам уже догадывался об этом по ее поведению. В моменты их близости он чувствовал, что она любит его.
– Она не отрицает того, что любит меня. Но говорит, что если бы я был простым бардом, а не героем из Колрейна, то…
– А ты найди способ убедить ее. Ведь ты остался все тем же бардом, с которым она встретилась, разве не так? Ну, хотя бы часть тебя? Разве ты терял себя, будучи с ней в одежде барда?
– Нет, – покачал головой Тиг. – С ней я просто становился самим собой, таким, какой я есть на самом деле. Я не пытался быть похожим на Робби и никому не подражал.
– Значит, ты должен убедить девицу в том, что ты именно тот парень, который в нее влюблен. Она любит именно тебя, и ей только нужно, чтобы она сама в этом убедилась.
В памяти Тига промелькнули картинки их путешествия: первая ночь в пещере и вечер, когда она стояла рядом с Долаг, а он пытался петь свою чертовски плохую песню барда… Он невольно улыбнулся.
– Я знаю, что делать. Извините меня. – Он встал со стула. – Я должен поговорить с королем.
Кэтриона продолжала сидеть на кровати, когда Тиг ушел. Она почему-то чувствовала, что это спальня Тига и кровать его. Ей хотелось упасть на нее и выплакаться до последней слезинки – чтобы в сердце стало пусто. А затем она покинет комнату и больше не станет думать о темноглазом мужчине, чей образ, несмотря на ее броню, в ее сердце – оно словно горело, и эта боль не пройдет никогда. Все, что она хотела, казалось, было совсем близко, стоило лишь протянуть руку, но для нее стало недосягаемым. Она не может втянуть Тига и его семью в эту черную трясину, в какой оказались Маклауды из-за Брока и Псиной Морды.
Ей здесь нечего делать, ничего хорошего ее тут не ждет. Все, что она видит, для нее практически не существует. Зачем она покинула родной Ассинт? Зачем повстречала Тига и влюбилась в этого так тревожащего ее человека?
Но в то же время она понимала, что было бы гораздо хуже, если бы они не встретились. Тогда они не смогли бы своевременно предупредить короля и предотвратить заговор, а ей пришлось бы выйти замуж за Псиную Морду.
В дверь кто-то постучал.
– Войдите, – ответила Кэтриона.
Дверь открылась, и сердце ее радостно забилось. Она подумала, что вернулся Тиг, чтобы спросить ее, не передумала ли она. Но это был не Тиг. Она видела перед собой своего брата Эйлига.
– Нас ждут в зале, Кэт, – сказал он.
Она с испугом посмотрела на него:
– Почему ты так меня называешь?
Голос ее был тихим, и от этого ей стало стыдно.
– Это имя тебе больше подходит, – успокоил ее Эйлиг. – У тебя есть зубки и коготки. Однако мне кое-кто говорил, что ты бываешь ласкова и добра и хорошо умеешь себя защитить.
– Это не так.
– Нет, это так, дорогая. Ты просто сейчас сердишься на своего барда…
– Он не…
– Он твой, Кэт, что
