Рвануло. Хорошо рвануло. С ног меня, правда, как я опасался, не сбило, но зато обломки всякие и на меня и за мной еще сыпались.
Я встряхнулся, на внешний край рва вскочил, поднял автомат, приклад в плечо упер, прицелился — а олух-то на правой башне чуть ли не по пояс перевесился, очень уж ему разглядеть было интересно, чего это там рвануло, — и выпустил по нему очередь, пуль пятнадцать. Он и повис.
С левой стороны винтовки захлопали. Кара с Гвидо стараются. Хорошо, видать, стараются, раз «Дегтярев» молчит. А остальные ребята от леса уже вовсю чешут и где-то через минуту здесь будут. Значит, вот эту минуту мне и надо продержаться.
Ладно. Побежал я на последствия взрыва глянуть. Хорошие последствия. Ворота замковые напрочь вынесло, ни единой дощечки не осталось, а мостик наполовину исчез. Вторая половина в ров обрушилась.
Стенка рва под бывшими воротами тоже слегка осыпалась, так что я по ней запросто вскарабкался и во двор заглянул.
За воротами, похоже, еще и решетка была, потому что она теперь посреди двора валялась, покореженная. И три дохляка, привратники, наверное, местные.
Гарнизон замковый от всей этой суеты проснулся, но еще, видимо, не до конца. Два десятка гавриков уже во двор высыпало, к ним из внутреннего — черт, как же эта штука называется, не помню, хотя дот из нее шикарный, — подкрепление прибывает, но чтобы кто-нибудь из них толковые команды начал подавать, я не заметил. Носятся взад-вперед, словно куры безголовые.
Впрочем, я на них не так уж долго любовался — секунд пять, не больше, а потом схватил одну из своих двух противотанковых, сорвал кольцо и швырнул ее аккурат в середину дворика, а сам в ров покатился.
Громыхнуло. На меня опять какая-то дрянь сверху посыпалась. Я вверх подтянулся, выглянул — ни души. Вымело всех подчистую. Только пяток раненых по углам воет, да раз, два… дюжина трупов валяется.
Неплохо. Не зря гранату потратил.
Я, было, начал дальше высовываться, и тут по мне из дота — а там не окна, а оконца, можно даже сказать, амбразуры — из винтовки пальнули. Косо, правда, фонтанчик метрах в двух от меня взметнулся. Я живо обратно сполз, очередь по этой амбразуре дал — и попал. Взвыл кто-то и больше стрелять не стал. Зато из соседней самострельный болт пустили — над самой головой просвистел.
Тут ребята подбегают.
— Что делать, командир?
— Значит, так, — говорю, — дот посреди двора видите?
— Да.
— Отлично. Ставлю задачу. Антин и Лемок — вместе со мной закрываете амбразуры. Ант справа, Лемок слева, я центр. Илени и Роки — под прикрытием огня делаете бросок и швыряете по гранате. Ферштейн?
— Так точно.
— Тогда вперед.
И сам пример показал. Секунду спустя оба «шмайссера» застрочили. Причем Лемок-то стреляет, как я, — короткими очередями, по два-три выстрела, уверенно, зря патронов не тратит, а Ант, слышу, как нажал на спуск, так три четверти рожка за одну очередь и выпустил. Олух, мальчишка, все позабыл, чему учили, а… да ладно. Сам научится, если жив останется.
Илени с Роки через двор зигзагом рванулись — им навстречу пара болтов вылетела, только мимо, видно, не прицельно стреляли, а так, наудачу — ага, боятся, сволочи, голову высунуть! Добежали, швырнули — запалы у гранат своих, гномских, допотопных, еще на бегу, наверно, посворачивали — и назад. Это они вообще-то сглупили, лучше было бы под стеной залечь, ну да…
Внутри дота грохнуло, из амбразур огонь рванулся — мы стрелять перестали и сразу удивительно тихо стало, — а потом дверь дота распахнулась, и наружу вывалился… не то орк, не то человек, короче, воющий клубок пламени с мечом наперевес. Я было нацелился его срезать, но раздумал — зачем, прикидываю, на него патроны тратить, если он и так сейчас сдохнет.
— За мной! — кричу. — Вперед!
И к двери.
У Антина, правда, нервы послабее оказались — он по этому факелу остаток рожка выпустил. Тот замолк, на колени упал и медленно так набок повалился.
Все это я мельком заметил, пока мимо пробегал. Ворвался внутрь дота — огонь, дым едкий, мясом паленым воняет, трупы, в углу стонет кто-то, не разберешь кто, тел пять там навалено, я всю эту кучу очередью прошил — затих.
— Ант, Лемок — к амбразурам. — И ходу наверх по лестнице. Влетел на второй этаж, крутанулся — никого. Похоже, вся орава вниз ломанулась. Глупо — со второго-то этажа отстреливаться сподручнее. Ну да нам это только кстати.
Теперь главное — темп атаки не сбавлять. Если они опомнятся и попрут, не считаясь с потерями, — задавят мясом, как пить дать.
И, словно бы в подтверждение, внизу оба «шмайссера» затрещали, а следом и Карина винтовка. Кинулся я к окну, по толпе набегавшей полоснул — рыл пять попадало, остальные ряды сомкнули, — и тут им навстречу очередная гномская граната вылетела. Грохнуло, двор дымом заволокло.
Я уж не стал ждать, пока он рассеется, — скатился обратно на первый. Осмотрелся, засек нужную дверь — все, как и описывали, массивная, бронзовая, запоров до черта. За ней, значит, и подземелье заветное.
— Сержант Карален!
Рыжая от амбразуры оторвалась — личико совершенно очумевшее.
— Я — вниз! — кричу ей. — Как планировали. Дверь за мной не забудь задраить.
— Ясно, командир, — и в спину уже: — Удачи, Сергей.
Рванул я эту дверь, благо поддалась она на удивление легко, на лестницу выглянул.
А по лестнице как раз троица здоровенных орков подымалась, в черных кольчугах. Увидали меня, оскалились — я их очередью смел, вся троица вниз покатилась. Ну и я следом.
Еще одна дверь. Я ее ногой пнул — открылась. А за ней темнота.
Черт. А вот об этом я как-то не подумал.
Факел, что ли, думаю, какой-нибудь приспособить. Там, наверху, огня много.
Прошел пару шагов вперед, прислушался — вода где-то капает, наверху из «шмайссера» кто-то из ребят полоснул — шорох какой-то и вроде лязгнуло что-то впереди.
Ой, сдается мне, что я в этой пещерке не один.
Я автомат на одиночные перевел и на спуск нажал.
Точно! Прямо по коридору полдюжины рож к стеночке жалось. Их-то вспышка выстрела еще больше ошарашила — замерли на миг, лапами морды закрывают. Ну а я предохранителем обратно щелкнул и выпустил вдоль по коридору все, что в диске оставалось, — только пули по стенкам взвизгнули.
Черт, думаю, как бы самого рикошетом не зацепило.
Заменил диск, прислушался — тишина. Даже не стонет никто. Только бульканье какое-то доносится и хрипение, словно в кране испорченном.
Ага. Или в легких пробитых.
Ладно. У меня глаза к темноте уже понемногу привыкать начали. В коридоре-то на самом деле не так уж темно было, как мне вначале показалось. Мрак, но не совсем кромешный — плесень какая-то на стенах слегка подсвечивает.
Пошел я вперед. По плану подземелий выходило, что метров через полсотни коридор этот должен был направо завернуть, потом развилка, там пойти налево, еще пару поворотов и во второй проем справа. А там уж и до усыпальницы недалеко.
Да вот цена этому плану, как выяснилось, — примерно вроде фрицевской листовке «Рус, сдавайс».
Потому что через тридцать шагов вышел я на перекресток. А перекрестка этого на плане и в помине
