Мигер приготовился было издать восторженный вопль – но вместо ожидаемых пленительных округлостей его взгляд уперся в небольшой голубой конверт.
– Что это?
– Мои полномочия, – проигнорировав тоскливый взгляд бравого капитана, Линда аккуратно застегнула все пуговки. – Видите ли, поддакивание и восхваление всяких, как вы недавно изволили выразиться, жирных боровов вовсе не основная моя профессия… равно как и стенография.
– У вас, должно быть, чертовски хороший слух, мисс, – заметил Патрик, – раз уж вы сумели расслышать приватную беседу на противоположном конце лагеря.
– Именно, – ничуть не смутившись, кивнула Линда. – Это и есть моя работа. Я – агент бюро Алана Пинкертона.
– Однако, – только и смог произнести пораженный Мигер.
– Полагаю, – улыбнулась мисс Келлер, – если бы я назвалась переодетым полковником морской пехоты, это смутило бы вас куда меньше.
– По крайней мере, с полковником я бы точно знал, как мне следует себя вести, – буркнул ирландец, вертя в руках злосчастный конверт.
– А вы, – все с той же лучезарной улыбкой посоветовала ему агентесса, – попробуйте вести себя со мной точно так же, как и с любым другим начальством.
– Слушаюсь, сэр, – криво ухмыльнулся Мигер и, шутовски отсалютовав зажатым в руке конвертом, протянул его обратно.
– Не будете проверять? – удивленно вскинула брови Линда.
– Начальству принято верить на слово, сэр! – рявкнул Мигер, уставившись в дальний полог характерным остекленелым взглядом новобранца.
– Тише, Патрик, тише, – поморщилась мисс Келлер. – О том, что ваша луженая ирландская глотка способна издавать очень громкие звуки, я осведомлена и так.
Патрик?!
Видимо, этот немой вопрос огненными буквами вспыхнул на капитанском лбу – и именно отсверки этих букв веселыми искорками заплясали в голубых глазах агентессы.
– Да-да, ты не ослышался, я назвала тебя по имени, – сказала она и после короткой паузы добавила: – Так же и ты можешь называть меня просто Линдой… пока.
Мигер подумал, что белокурая красотка отрабатывает на нем метод кнута и пряника, даже не особо скрывая это, потом еще раз взглянул на сидящую перед ним девушку и решил, что ему на это глубоко наплевать!
– Итак, сэр, что именно вы желали бы узнать?
– Твое, – Линда, словно бы не замечая напряженного взгляда Мигера, вновь потеребила верхнюю пуговку блузки, – мнение по поводу происходящего.
– Сэр, а вам нужен хороший ответ или правдивый? – дословно процитировал капитан недавнее высказывание сержанта Флеминга.
– Откровенный.
Мигер фыркнул:
– Выразиться откровенно мне мешает тот факт, что, даже в ипостаси агента пинкертоновского бюро ты все еще продолжаешь оставаться женщиной… и чертовски красивой, не могу не уточнить, женщиной.
– Ситуация настолько плоха?
– Ситуация плоха настолько, что хуже она быть уже практически не может, – сказал ирландец. – Разве что с рассветом к Союзу Племен присоединятся Легионы Сатаны…
– Патрик! Ночью! Нашел, кого помянуть!
– А ведь это нас, ирландцев, считают суеверными.
– Не путай суеверие со знанием, – строго сказала Линда. – Особенно если речь идет о могучих силах, к которым ты, похоже, относишься с незаслуженным ими пренебрежением.
– Я ко многим вещам отношусь с пренебрежением, – отозвался капитан. – Особенно когда ставка на то, что хоть кто-то из нас доживет до следующего вечера, не составляет и один к ста.
– Но ведь сегодня мы отбили все атаки, – возразила Линда. – Почему ты так уверен, что этого не удастся сделать и завтра?
– Потому что я уже четыре года служу в Пограничье, – капитан принялся медленно расстегивать мундир. – И сумел за это время заработать новые погоны… а не свинцовую пилюлю в живот, как многие другие. У зеленошкурых неплохие мозги, правда, пользуются они ими неохотно. Сегодняшнее кровопускание, которое мы им устроили, было как раз подходящим поводом.
– Но что они могут придумать? – озабоченно спросила девушка.
– Для ответа на этот вопрос тебе нужен хороший шаман, – усмехнулся капитан, стаскивая куртку – Или дипломированный гадальщик… о, кстати, у нас же есть один такой. Этот чокнутый проф-астролог, как его… Моринау?
– Профессор Генри Моргенау, – поправила Линда. – И это вторая причина, по которой я пришла к тебе.
– Что за причина?
– Он должен уцелеть в завтрашнем бою! – прозвучавшие в голосе Линды нотки Мигер – после недолгого раздумья – классифицировал как истерические. – Что бы ни случилось!
– Это он по своим звездам высчитал? – с интересом осведомился ирландец.
– Это я тебе говорю! – с нажимом произнесла Линда. – Ты, Патрик, должен будешь сделать все, чтобы Моргенау остался жив и невредим.
– Хорошая идея, – Мигер задумчиво поскреб щетину на правой щеке и попытался вспомнить – брился он последний раз три дня назад или только позавчера утром.
– Я и сам вовсе не прочь остаться живым и невредимым. И оказать ту же услугу своим парням. Да и, – взгляд ирландца медленно скользнул по девушке, заставив ее зябко поежиться, – оставлять тебя на десерт каким-то вонючим гоблам тоже не хочется.
– Обо мне не беспокойся, – резко отозвалась она. – Я вполне способна позаботиться о себе самостоятельно.
В следующий миг агент бюро Алана Пинкертона обнаружила себя лежащей и вдобавок придавленной сверху чем-то ужасно тяжелым, состоящим, похоже, из одних стальных мышц… и, на удивление, возбуждающе пахнущим.
– И каким же, позволь узнать, способом, – голос Патрика в точности походил на мурлыканье объевшейся пумы.
– Разными!
Прежде чем Мигер открыл рот, дабы произнести следующее язвительное замечание, он взлетел к пологу палатки. Приземлившись же, ирландец почувствовал, что упирается во что-то холодное – длинное и острое под подбородком и короткое и круглое животом.
– «Дерринджер»?
– И стилет, – подтвердила Линда, – так что если ты не хочешь…
Чего он не должен хотеть, ирландец так и не узнал – качнувшись вперед, он умудрился дотянуться до алых губок агентессы, затем в палатке на некоторое время воцарилась тишина.
