– Я не против. – улыбнулась она.
Пройдя чуть дальше, они нашли кафе с европейским обслуживанием.
Выбрав свободный столик, они удобно расположились у окна. Олег раскрыл маленькую бархатную коробочку и, взяв ладонь Марии в свою руку, бережно надел колечко на её безымянный палец.
– Вот теперь, мы обручены. С сегодняшнего дня ты не просто моя любимая, ты моя невеста.
– А, ты мой жених, – выдохнула она. В глазах Мэри светилось счастье.
– Сейчас мы что-нибудь выпьем, – развернувшись в сторону бара, он крикнул заученной фразой:
– Сумимасэн.
Шустрый маленький японский официант, быстро подошел к их столику.
– Скажи ему, что мы собираемся потратить на каждого из нас, по пять тысяч иен, – Олег недвусмысленно посмотрел на японца.
Мария перевела пожелание на английский язык, отчего официант, расплылся в широкой улыбке и, отвесив причитающийся в этом случае поклон, быстро скрылся за стойкой.
День, так красиво начавшись, не сбавлял обороты, обнадеживая неожиданно разыгравшейся хорошей погодой. Тяжелые низкие облака, из которых ночью и ранним утром сыпал мокрый снег, немного разошлись, и солнце косыми низкими лучами стало окрашивать в розовый цвет ровные, как шахматные клетки, переулки Саппоро.
В темные тонированные стёкла кафе, где сидели Олег с Марией, тоже пробивался ослабший свет ноябрьского солнца.
– Я так счастлив, что нашел тебя, – Умелов легонько сжал узкую ладошку Мэри.
– Я тоже, – Она прижалась щекой к его руке.
– Давай никогда не расставаться.
– Давай, – прошептала она.
Мэри, наконец, решилась спросить о том, что с ним произошло с момента их расставания.
– Скажи, что случилось с тобой когда тебя увели офицеры? И почему тебя обвиняли в шпионаже?[2]
Олег попытался перевести разговор на более важную для него тему.
– Я тебе потом все расскажу. Лучше ты мне сейчас подробно опиши, что произошло на судне, когда меня увели?
Решив не спорить с Олегом, Мэри полностью переключилась на те, летние события, которые так интересовали Умелова.
Из её рассказа Олег узнал о том, что супружескую чету Гольц, после того, как Александр выкинул за борт свои вещи, долго допрашивали представители пограничных властей России. Мэри, хоть и не присутствовала на этом допросе, но, по словам Барбары Кински, (на редкость осведомленной особы) знала, что Александр ссылался на то, что в его вещах лежали предметы, которые могли скомпрометировать его перед своей женой. Поэтому, он и выбросил их за борт.
Японца тоже опрашивали пограничные дознаватели, но что конкретно он им сказал, Мэри не знала. И вообще, после этого инцидента на Онекотане, все в экспедиции стали какими-то молчаливыми и замкнутыми.
А когда судно возвращалось на Аляску, супруги Гольц почти не выходили из своей каюты, как впрочем, и японец. На Алеутских островах Александр и его жена вообще покинули экспедицию, высадившись на одной из военных баз, где судно делало пополнение запасов. С тех пор она их больше не видела. Японец же по прибытии в Ном, сразу же взял билет и отправился на родину, с пересадкой в Сан-Франциско.
Выслушав Мэри, Умелов, снова взял в руки её ладонь. Голос его звучал нежно и решительно.
– Мэри… Послушай меня внимательно. Я здесь не просто так. Я веду журналистское расследование. Кудо Осима – это единственная ниточка, которая поможет распутать клубок и привести к истине. Поэтому, прошу тебя, если со мной… Если вдруг что-нибудь случиться, сразу же обратись в свое посольство или консульство. Твоё государство сразу же встанет на твою сторону и защитит тебя.
– Олег, не пугай меня. Что-то должно произойти? – В глазах девушки отразились тревога и недоумение.
Умелов, устало посмотрел ей в глаза.
– Я не буду тебя обманывать… Даже я сам не знаю, куда может привести мое расследование. Поэтому, я прошу, не поддавайся эмоциям, что бы ни случилось. И если случится, что-то плохое, воспользуйся моим советом. Хорошо?
– Хорошо, я всё поняла, – еле слышно обронила Мэри.
А, ноябрьское солнце тщетно пыталось отыграть свое осеннее отступление, скользя косыми лучами, по широким улицам Саппоро. Помолвка состоялась.
Кафе со странным названием «Каку-таку», располагалась в двухстах метрах от станции метро Мотомаши.
Улицы в вечернее время, были ярко освещены неоновой подсветкой и разноцветными фонарями.
Черт бы их побрал, эти японские названия. Если бы все писалось только на английском языке, это бы было полбеды. А тут, эти иероглифы полностью дезориентировали многочисленных европейцев, впервые посетивших Японию. Причем, иногда казалось, что вывеска, которая красовалась на магазине или кафе была уже знакома. Но это только казалось. На самом деле, строгие японские иероглифы в европейском восприятии просто были очень похожими друг на друга.
Пройдя в открытые двери заведения, Олег поинтересовался у встречающего его официанта:
– Сумимасэн. Я хочу видеть господина Осиму.
Молодой человек, скорее всего не понял вопрос Умелова, и, широко улыбнувшись, провел их к свободному столику.
Удобно расположившись, Олег с Марией неторопливо огляделись. Вулканолога среди немногочисленных посетителей этого кафе, не было.
Заказав себе зеленого чая, нет не того, который пьют сами японцы, взбивая бамбуковой метелочкой в миске чайную пудру до состояния жидкой кашицы, а обычного зеленого листового чая, они стали ожидать появление японца.
Тот появился почти сразу же, как они наполнили свои чашки ароматным напитком из тяжелого металлического чайничка, который им принес на наборном бамбуковом подносе услужливый официант.
По лицу азиата было видно, что он не ожидал здесь увидеть русского журналиста.
Мэри, махнув ему рукой, не оставила тому шанса ретироваться.
– Господин Осима! Мы ждем вас…
Японцу, застигнутому врасплох этим вниманием, ничего не оставалось, как поклониться и присесть рядом за столик.
– Рад вас видеть, господин Осима, – Олег, широко улыбаясь, обратился к японцу.
– Я тоже рад. Карашо что вы в Саппоро. Я рюбрю, когда много гостей, – как и все японцы, Кудо Осима принципиально не выговаривал русскую букву «Л».
– А я и не предполагала, что вы так хорошо знаете русский язык, – обратилась к нему Мэри, уже по- английски.
– Да. Теперь на Хоккайдо много русских. И приходится иногда учить русские слова и фразы, – Осима дежурно улыбнулся барышне, ответив ей уже на английском языке.
– Господин Осима, извините меня за то, что я сразу вас не предупредила, что мистер Умелов тоже придет на встречу.
Японец вежливо поклонился, повернувшись к своему бывшему коллеге по экспедиции.
«Вот что значит этикет! У нас в Москве, уже послали бы куда-нибудь подальше», – Умелов тоже сделал легкий поклон.
– Господин Осима, Мистер Умелов спрашивает вас о травме головы, которую вы получили на острове, – Мария продолжала заученный с Олегом диалог.
– У меня все хорошо. Голова уже не болит, – японец, по-прежнему старался свести разговор к пустяку.
Умелов, кое-как переведя, английские фразы, понял, что Осима не собирается быть откровенным.
– Спроси его. Почему он скрывает, что его ударил Александр Гольц? – Олег посмотрел на японца, с
