Русское варенье

что-нибудь насчет ее работы.

РОСТИСЛАВ. Мам, я Елену уже устраивал… В общей сложности три раза…

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Ваш покойный отец был бы так рад…

ЛИЗА. Кулич сырой!

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Нет, Лизик, он пригорел немного.

ЛИЗА. Сверху пригорел, зато внутри сырой.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Ростик, ты совсем не кушаешь! Аллочка!

Стук в дверь. Входит Семен.

СЕМЕН. С праздником! Поздравляю всех!

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Поздравляем вас, Семен.

СЕМЕН. Ну, я пришел насчет двери-то!

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Ой, как хорошо! Мы вас так ждали! Чем это от вас пахнет?

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. А может, немного попозже, а? У нас гости…

СЕМЕН. То сами просили – срочно, срочно, а как я пришел – заняты.

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Действительно, может, завтра?

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Селедкой пахнет! Конечно, селедочкой пахнет!

СЕМЕН. Сами же говорили, засор, то-се… я конкретно пришел…

Направляется к выходу, оборачивается у двери. Наталья Ивановна шепчется с Марией Яковлевной, та встает и, ковыляя, собирает продукты: бутылку водки из холодильника, кулич, яйца и большой кусок ветчины.

СЕМЕН. Мне бы с вами переговорить, Андрей Иваныч.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Семен! Семен! Вот вам гостинцы! (Кидается ему вслед, сует продукты.) Пожалуйста!

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Да, да… на днях, Семен. Непременно.

СЕМЕН (полные руки продуктов). Ну, как хотите… То сами говорили – срочно, канализация не работает, а когда я прихожу, ничего и не нужно, выходит дело… Дверь там на улице прислоненная к уборной стоит… (Уходит с видом глубокой обиды и оскорбленного достоинства.)

РОСТИСЛАВ. Что это за хмырь?

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Ростик, это наш спаситель! Золотые руки! Все нам чинит! Если бы не он, дача бы давно рухнула! Просто бы рухнула!

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Прораб местный.

РОСТИСЛАВ. Подозрительный тип!

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Действительно, все нам починяет…

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Да! Он такой мастер! Блоху на скаку остановит!

Алла и Лиза заливаются хохотом.

ЛИЗА. Маканя! Не блоху! Коня! Коня на скаку украдет!

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Ах, бросьте ваши хиханьки, честное слово! Вы думаете, легко общаться с простыми людьми? Каждый раз – десять долларов.

РОСТИСЛАВ. Ну ладно вам! (Подходит к окну.) Здесь так прекрасно! Старые сосны. Там часть сада еще осталась? (Звонит мобильный.) Ты с ума сошел? Только с производителями! Даже разговору быть не может… (Разъединяет.)

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Осталось несколько яблонь.

РОСТИСЛАВ. А вишни?

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Давно посохли.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Соседи говорили, померзли.

РОСТИСЛАВ. Заброшенная беседка… И такой воздух!

ЛИЗА. Ростик, а ты что, вони не чувствуешь? Лелька каждые пять минут пальчики душит духами «Пуазон», говорит, что они лучше всего вонь отбивают…

РОСТИСЛАВ (принюхивается). Да. Да… Конечно… Дача ветхая… Я уже давно хотел это с вами обсудить.

АЛЛА (Ростику). О! Только не гони лошадей!

РОСТИСЛАВ. Есть возможность обменять ее на совершенно новый коттедж, в ближнем Подмосковье. По площади и по удобству ни в чем не проиграете… Я бы сказал, значительно лучше…

Дальнейшие реплики одновременно.

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Ростислав! О чем ты говоришь?

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Уехать отсюда? Из этого дома? Странная мысль!

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Как это возможно? Это дом вашего деда! Прадеда!

ВАРВАРА. С ума сошел! Совсем с ума сошел! Ну просто новый русский! Настоящий новый русский!

ЛИЗА. Ну, брательник, ты даешь! Да кто же из такой сладкой помоечки уедет? Никогда в жизни! Только в Амстердам!

ВАРВАРА. Наше родовое гнездо…

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Да успокойся ты, Вава! Никто не собирается расставаться с нашей дачей. Ни обменивать, ни продавать…

Пауза. Разговор продолжается.

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Усадьба эта, на месте которой сейчас дача, вместе с сельцом Покровским дана была в приданое нашей пра-пра… какой-то бабушке еще при жизни Пушкина. В тысяча восемьсот двадцать восьмом году, у меня все записано… Урожденная фон Мекк…

ВАРВАРА. В здешней церкви венчался прадед…

РОСТИСЛАВ (Алле). Ну, что я говорил? (Остальным) Шутка! Я просто представил себе на одну минуту всех вас в новом доме, совершенно исправном, в котором ничего не течет и не разваливается, все работает…

ВАРВАРА. Евроремонт?

Входит Елена с Константином. У него рука на перевязи.

РОСТИСЛАВ. Ну вся семья в сборе!

ЕЛЕНА. Привет, Ростик, дай поцелую! О, ты с женой! Приветик! А что происходит?

РОСТИСЛАВ. Я высказал мысль, не купить ли для вас новую дачу. Побольше и покомфортабельней.

ЕЛЕНА. Как это? А гробы?

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Какие гробы?

ЕЛЕНА. Ну, это… отчие гробы… Наши прадедушки здесь похоронены.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Николай Яковлевич, между прочим, на Новодевичьем!

ЕЛЕНА. Если бы здесь все починить, можно и дальше жить…

АЛЛА (Ростиславу). Надо работать в другом направлении.

РОСТИСЛАВ. Умница ты моя!

ВАРВАРА (Елене). Всем нужен евроремонт! Помешались на евроремонте!

КОНСТАНТИН. Леля, у меня уже рука не болит. У меня все чакры болят…

РОСТИСЛАВ. Ну почему обязательно евроремонт?

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Так можно же просто починить…

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Сто лет тому назад эти дачи были построены по последнему слову техники!

РОСТИСЛАВ. Да, да… Я понял, – в мире должна царить гармония! Так что и дальше живем как жили…

КОНСТАНТИН. Сосредоточься на огне, сосредоточься на огне…

АЛЛА (Елене). Он у тебя чего – немного того?

ЕЛЕНА. Сосредоточься на своем.

АЛЛА. Не хами, детка. А то пособие сократим.

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Бабушка Аня умерла здесь, в этом доме. Ей было девяносто семь лет, и она встречалась со всеми выдающимися деятелями культуры, она была знакома с Владимиром Соловьевым и с Сарой Бернар!

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Наток, ну Сара Бернар совсем уж ни при чем!