Шанель не удержалась от вопроса:
– Лет-то вам сколько?
– Восемнадцать, но на работе считается, что двадцать один.
Шанель вытащила из сумочки бумажную салфетку и осторожно, чтобы не стереть тушь, прижала к ресницам.
– Вы мне нравитесь, Морнинг Глори Брауни. Тысячу лет так не смеялась.
– Теперь-то и мне смешно, а вот тогда было страшно. Да и сейчас надо смотреть в оба. Остается только надеяться, что он не появится на слушании дела. Одно плохо с этим разводом.
Бадди и матери я сказала, что уезжаю в Сиэтл. А теперь выясняется, что я все еще здесь.
– А что, мать вам не помогает?
– Откуда? Она же на пособии, какая там помощь.
– Я не так выразилась. В этой истории с разводом разве она не на вашей стороне – вот что я хотела спросить?
– Кто, мать? Совсем наоборот. – Заявление это прозвучало так обыденно, будто речь шла о вещи совершенно естественной и никаких комментариев не требующей. – Я тут недавно заглянула к ней. Как и можно было ожидать, Бадди уже появлялся, вынюхивал, где я. Есть у него, знаете, дурацкая такая манера – ведет себя, как господинчик. Все было бы в порядке вещей, коли бы не я его, а он меня бросил.
– А в полицию вы не обращались?
– Зачем это? – искренне удивилась Глори.
– Ну как зачем? Он же избил вас. Надо было заявить и попросить защиты.
– Да не хочу я иметь ничего общего с фараонами. К тому же и толку от них никакого.
– Ну смотрите, вам виднее. Только держите ухо востро.
Похоже, муж ваш – опасный тип.
– Это уж точно. Бадди считает, что дела можно решать только с помощью кулаков. Его отчасти и выгнали из команды, потому что он все время затевал драки с партнерами.
Принесли заказ, и обе дамы заработали вилками. Шанель даже слегка отвернулась, чтобы не поощрять гостью на разговор, она не любила, когда что-нибудь отвлекает ее от еды.
Салат оказался на удивление хорош – очко в пользу заведения. Другое его преимущество заключалось в том, что здесь не рискуешь нарваться на знакомых. И наконец, эта чайная совсем недалеко от работы Арнольда Уотерфорда. Сегодня на три у нее назначена с ним решающая встреча. Выяснится, чего удалось ему добиться в переговорах с адвокатом Жака и, стало быть, сколько ей всего достанется.
Поглощенная своими расчетами, Шанель и не заметила, что Глори уже давно говорит что-то.
– Извините, задумалась. Что вы сказали?
– Говорю, шляпка на вас премиленькая да и весь костюм.
– Спасибо. – И несколько разомлев после еды, Шанель добавила:
– Я купила его ниже себестоимости на выставке у Джеймса Фрая. Это местный модельер, и, между прочим, высшего класса. Я примерила его, но показалось слишком дорого.
Потом получилось так, что я направила туда одну приятельницу, и она купила у Фрая норковую шубу. Тогда он позвонил и чуть не вдвое снизил для меня цену костюма. Как тут откажешься, тем более при такой гарантии качества. Это было три года назад, и костюм, наверное, еще лет десять прослужит.
Хорошая вещь – это хорошая вещь, жаль только мода меняется в мгновение ока.
Глори на минуту задумалась.
– Мне и такая цена не по карману, – вздохнула она. – Да даже если б и была у меня куча денег на шмотки, я все равно не знала бы, что купить. А может, – продолжала она после некоторого колебания, – вы бы чуть-чуть помогли мне? Например, подсказали бы, какие цвета мне подходят?
Шанель невольно почувствовала себя польщенной. Во всяком случае, настолько, чтобы высказать свое мнение:
– Если хотите изменить внешность, начинать надо с волос. Долой этого «мелкого беса», на серьезных людей такие вещи впечатления не производят. Надо подумать о локонах либо мягких прядях, которые подчеркнули бы удивительный цвет ваших волос. Это ведь естественный?
– Ну да. Между прочим, «мелкий бес» тоже. Я такой уродилась.
– Весьма сожалею, но такая прическа утяжеляет лицо.
Вам подойдет что-нибудь помягче. Дальше, не надо столько косметики, так – чуть-чуть, чтобы лицо было немного порозовее. – Шанель почувствовала, что ей нравится быть ментором, возможно, слишком нравится. Впрочем, она Лев, а Львы любят поучать. – Не мешало бы скинуть вес, фунтов десять или даже побольше, – продолжала она. – Поскольку кость у вас узкая, идеально было бы весить сто двадцать фунтов.
– Слушайте, как это вы угадали? То есть что сейчас у меня сто тридцать?
– Один из моих маленьких секретов, – самодовольно улыбнулась Шанель. – Могла бы зарабатывать себе на жизнь, отгадывая веса на каких-нибудь конкурсах.
– Ни хрена себе, – завистливо протянула Глори.
– Следите за своим языком, милочка, – покачала головой Шанель. – Время от времени, конечно, можно
