– Бывает, – он пожал плечами.
Да, крепкий орешек. Не расколешь. Джуно призадумалась. Она залюбовалась бледно-голубой кельтской татуировкой, видневшейся из-под высоко закатанного рукава футболки. Ей ужасно захотелось спросить, где он ее сделал. Но раз уж она начала проявлять интерес к его профессиональным занятиям, то на этом фоне тема татуировки покажется недостаточно серьезной.
Она зажала сигарету в губах и вопросительно посмотрела на него:
– А в Лондоне ты собираешь материал для американских газетных агентств?
– Вроде того, – Джей смотрел на ее губы, а не в глаза, и у Джуно опять закружилась голова, как в невесомости, от нахлынувшего желания. Его удлиненные желтые глаза по-настоящему волновали, мускулистое тело на шелке дивана, цвет которого так гармонировал с цветом его волос, было достаточно привлекательным, чтобы у девушки поехала крыша.
Нет, Джуно, ты не влюбилась, строго сказала она сама себе. Просто ты не занималась сексом целых три месяца. И элемент опасности заводит тебя. И он смотрит на твои губы.
Джей пошевелился на диванных подушках:
– Слушай, может, это звучит немного нагло, но я не поклонник пассивного курения.
– Надо же! И я тоже не поклонник, – Джуно спокойно зажгла сигарету и закурила. – Купи свои и кури активно, черт возьми, – Джуно ухмыльнулась и подмигнула, весьма признательная ему за то, что он таким банальным образом вывел ее из приступа сладострастия.
Джей потерял дар речи.
– Квартирка выглядит просто блеск, – сказала она, желая снискать его расположение и избежать дебатов по поводу курения. – Тебе, наверно, было нелегко провести целый день с нашей уборщицей.
– Не понял??
– Симми-то приходила? – Обнаружив, что все пепельницы исчезли, Джуно пошла на кухню взять что- нибудь под пепел.
Джей железно контролировал свой голос, и все-таки каждое его слово несло такой заряд ярости, что било Джуно по голове:
– Я убирал квартиру сам. Она была похожа на помойку.
Закашлявшись, она вернулась в гостиную и вновь столкнулась с ним лицом к лицу.
– Ну, я не ожидала, что ты прилетишь из Штатов так рано.
– Я вижу, – он бросил испепеляющий взгляд скорее на ее сигарету, чем на нее.
– Послушай, я понимаю, что я не очень…
– И потом, извини, но я не могу жить здесь с этой плавучей кикиморой, – перебил он, кивая на аквариум. – Неужели нельзя ее убрать?
– Как ты смеешь называть Убо кикиморой? – вскрикнула Джуно. – Она флоридская мягкопанцирная черепаха, и к тому же красавица!
Джон подарил Убо ей на день рождения, когда Джуно исполнилось двадцать восемь. Два года назад в этот самый день. Он вообще-то хотел раздобыть для псе игуану, но зоомагазин подвел, за что ему, конечно, большое спасибо. Это произошло всего несколько недель спустя после того, как они стали жить вместе. Стояли те золотые денечки их отношений, когда, готовя чай, они то и дело целовали друг друга в щечку, а любовью занимались на каждом новом предмете мебели, появлявшемся в их обиталище, – даже на сборных кофейных столиках из «ИКЕА». Это было задолго до того, как Джон стал постоянно жаловаться, что он не в форме: то переутомился, то выпил лишнего, то просто убит счетом футбольного матча. Это было задолго и до того, как он стал приходить, весь благоухая, и Джуно от души восхищалась его новым лосьоном после бритья, даже не подозревая, что это были духи Дебби. И только когда все уже было кончено, она заметила, что флакон с лосьоном, который он купил для отвода глаз, стоит в ванной даже не распечатанный.
Короче говоря, Убо была единственной ценностью, оставшейся у Джуно после их разрыва.
– Черепахи негигиеничны, – Джей смотрел по-прежнему решительно и без тени раскаяния. Джуно почувствовала, как заиграли желваки на ее щеках.
– Давай-ка мы хорошенько во всем разберемся, – и она села на стул, стоявший возле аквариума Убо, чтобы сигаретный дым не попадал на Джея. – Значит, ты в руки не берешь алкоголя, сигарет, наркотиков, черепах, ничего, кроме диетической колы, «Мистера Мускула» и жидкости «Фейри», правильно я понимаю?
– Что-что? – Джей посмотрел нее, прижав подбородок к плечу и приподняв свои прекрасные брови. Это был один из самых покоряющих и сексуальных жестов, когда-либо виденных Джуно, – вылитый Джеймс Дин.
– Постарайтесь усвоить одну вещь, леди, – угрожающе прорычал он, на нью-йоркский манер растягивая слова. – Нам придется жить под одной крышей в течение некоторого времени, а из этого следует, как я полагаю, только одно: мы должны попытаться поладить между собой. Поэтому чем скорее ты перестанешь кусаться и начнешь по-человечески относиться ко мне, тем скорее получишь то же самое в ответ.
Джуно даже вздрогнула. Атака была предпринята без предупреждения. Он начинал серьезно пугать ее.
– Впервые ко мне обратились «леди», как к пожилой женщине, – словно про себя сказала она.
– Ты все зарубила на носу? – Джей в отчаянии отвернулся, откинув волосы со лба. – Черт побери, я еще до приезда сюда знал, что англичане считают иностранцев тупицами, знал про ваш хваленый юмор, от которого никому не смешно, но я понятия не имел, что окажусь в одной квартире с самой Британией во плоти. Боже правый, вы тут так задираете носы, словно вам по-прежнему принадлежит Империя.
Джуно насторожилась.
