– Почему ты так говоришь?
– Что говорю? – он снова обернулся к ней.
– Почему ты говоришь, что у нас имперские замашки?
Он раздраженно вздохнул:
– Джуно, я не хочу сейчас пускаться в политические дискуссии, ясно? Тебе пора уходить, а у меня еще есть на сегодня кое-какая работа.
– Какая работа? – спросила она, намереваясь приступить к допросу.
Он приподнял подбородок и пристально, с недоумением посмотрел на нее, прежде чем произнести низким, почти удивленным голосом:
– Я фотограф, Джуно. Моя работа – делать фотографии, щелк, щелк. – Он на секунду скорчил гримасу, развел руки ладонями кверху и приподнял брови, в голосе послышалась снисходительность. – Уловила, Джуно?
– Уловила, Джей, – она попыталась изобразить сердечную улыбку, но улыбка вышла кривой и двусмысленной. Тогда она решила прибегнуть к психологической хитрости и, приподняв голову, спросила как бы невзначай:
– Ты собираешься заехать в Ирландию, если уж оказался так близко?
Он наморщил лоб, пытаясь перестроиться в связи с внезапным изменением курса.
– С чего бы это?
– Я думала, что все вы, американцы ирландского происхождения, любите исследовать свои кельтские корни, – она уже пожалела, что затронула эту взрывоопасную тему, и постаралась смягчить ее простодушными биографическими подробностями:
– У меня вот бабушка живет в графстве Слито. Она католичка, конечно.
– Неужели? – Его подбородок дрогнул от раздражения.
– Старая пьянчужка, – с энтузиазмом продолжала Джуно. – Я останавливаюсь у нее иногда. Очаровательные места – множество прелестных пейзажей для съемок. Яркие человеческие типы. Тебе стоит проехаться туда и пощелкать – я имею в виду, пофотографировать. Пофотографировать там немного.
Он ринулся к ней, причем так стремительно, что на какой-то жуткий миг ей показалось – сейчас он вцепится ей в горло. Но вместо этого он присел перед ней на корточки и сжал руками ее плечи. Его поразительные золотистые глаза оказались на одном уровне с ее глазами, ужасающе близко. Они сверкали от гнева.
– О'кей, Джуно. Попробуем еще раз, – тихо сказал он. – Я попытался тебе объяснить, но вижу, что ты ничего не поняла. Я в Англии по делу – я приехал сюда, чтобы сделать одно дело. Для этого мне потребуется, может, неделя, может, месяц, не знаю сколько. И пока я не сделаю свое дело, нам придется жить вместе в этой квартире.
Она шумно сглотнула и вздрогнула, когда он вынул у нее из пальцев сигарету и воткнул в пепельницу. Его глаза по-прежнему приковывали к себе ярким золотистым блеском, его руки по-прежнему сжимали ее плечи. Его слова наполнили ее страхом. Ей безумно хотелось узнать, какое такое «одно дело» он должен сделать. Это звучало зловеще. Она с трудом перевела дух.
– И пока я здесь, – продолжал он, и изрядная порция иронии окрасила нью-йоркский акцент, – я совсем не хочу отправляться в Ирландию фотографировать твою бабушку-алкоголичку. Или вести дурацкие политические дискуссии. Или тратить по полдня на то, чтобы разгребать грязь за тобой. У меня нет на это времени, ясно тебе?
– Не то чтобы я… – открыла она рот.
– Это же так просто, Джуно, пойми, – оборвал ее Джей и сексуальнейшим движением прижал подбородок к плечу. – Ты, безусловно, толковая девушка, я же вижу это.
– Неужели видишь? – она нервно вздохнула.
– Ну конечно, – он ответил спокойно, без улыбки. – Просто я должен тут поработать, и если кто-нибудь вроде тебя будет все время морочить мне голову, меня это будет отвлекать.
– Вот как? – Джуно была уже совершенно запугана и даже не могла сообразить, воспринимать его слова как комплимент или нет.
Он кивнул, по-прежнему сжимая ее плечи и откинув голову назад, чтобы лучше видеть ее лицо. Его взгляд был таким пристальным и серьезным, что Джуно пришлось поджать пальцы на ногах, чтоб унять дрожь в коленях. Она была уверена, что он прицеливается, куда выстрелить, если она задаст еще один вопрос.
– У тебя на щеке тушь, – сказал он.
– Правда? – она испытала облегчение от того, что дело приняло такой безобидный оборот. – Где? Ты не мог бы вытереть?
Она не вкладывала в свою просьбу никакого намека на интимность, но что-то очень похожее мелькнуло в замедленном, отчетливом движении, которым он, поднеся палец к ее лицу, смахивал пыльцу тунги. У нее свело живот от возбуждения. Горючая смесь из трех частей страха и одной части вожделения подожгла ее чрево, как керосин, и она изо всех сил боролась с порывом схватить его руку и прижать к губам.
В этот момент зазвонил телефон. Джуно подпрыгнула так резко, что ее каблуки выбили чечетку на деревянном полу. Рука Джея даже не дрогнула.
Так же не спеша он стер остатки туши с ее лица, взглядом сосредоточенно оценивая свою работу.
– Вот так-то лучше, – он снова откинул голову назад, отбросив светлые волосы с глаз. – Пожалуй, ты злоупотребляешь косметикой.
