Он посмотрел на часы и вздрогнул: пора двигаться на встречу с Мари-Клер.
Он достал ручку из кармана своей темно-синей рубашки и прошел сквозь двойные двери в китайскую гостиную, где уселся за грязный письменный стол Александры. Хуго смахнул с него все записки в одну сторону и извлек чистый лист толстой, кремового цвета бумаги и начал писать.
– У вас большой опыт работы с детьми?
София оторвалась от своих записок и посмотрела на длинные красные ногти сидящей перед ней девушки.
– Oui, madam[73].
– И вы умеете готовить, я надеюсь?
София созерцала пышные блондинистые волосы девушки и ее бездонные голубые глаза, в своей бумажке она черкнула: «без лифчика».
– Oui, madam.
Девушка смотрела в окно в кабинете на Хуго, который сейчас забирался в «пежо», на нем были темные очки.
– Опыт обращения с лошадьми?
– Oui, madam.
– Хорошо. – София обратила внимание на модные розовые замшевые туфли, которые выгодно подчеркивали тонкую загорелую лодыжку. – А как у вас с английским?
– Oui, madam.
– Нет, – вздохнула София. – Я хотела узнать, какой у вас уровень владения языком?
– Oui, madam.
София тяжело вздохнула и отправила претендентку восвояси.
– А я думаю, что она вполне мила.
Бен сильно покраснел. София стрельнула в мужа испепеляющим взглядом.
– Бен, если ты собираешься думать, то пожалуйста, делай это молча.
– Bien sur[74], Лисетт должна остаться у нас. – Паскаль радостно улыбнулся Люсьену. – Я вчера сказал ей и Най-лу, что они могут оставаться у нас так долго, как им захочется.
– А.
Люсьен неловко сморщил свои серые глаза и взъерошил волосы, понимая, что разговор предстоит деликатный.
Александра, которая искала свои туфли, чтобы пойти в деревню за хлебом, тяжело вздохнула. Чем больше гостей, тем больше расходов. Ей не нравилось, что ее семья так быстро разъезжается, а посторонние люди остаются на неопределенный срок.
– Э… я думаю… возможно… могут возникнуть некоторые проблемы, Паскаль.
Люсьен остановился, вытирая голову полотенцем.
– Что такое?
– Видишь ли, кажется, Лисетт не в восторге от пребывания Найла поблизости.
Паскаль рассмеялся.
– Oui, oui[75]. Милые бранятся – только тешатся. Corprenez?[76]
Люсьен слабо улыбнулся и продолжал.
– Вчера вечером я говорил с Лисетт. Она не хочет и дальше проводить время под одной крышей с Найлом. Кажется, у них не получилось уладить разногласия.
– Ох, бедный Найл! – Александра прекратила поиски туфлей и посмотрела на Люсьена. – Какой ужас.
– Да уж, – Люсьен не выдержал ее взгляда и начал отчаянно вытирать полотенцем уши. – Но вы же понимаете всю сложность ситуации.
– Bien sur, – печально кивнул Паскаль, полностью поглощенный приготовлением завтрака.
– Но мы не можем просто выставить Найла, – прошипела Александра, повернувшись к мужу.
– Ему сейчас очень тяжело, – объяснила она Люсьену и добавила: – Я обещала Мэтти, что присмотрю за Найлом.
– Oui, cherie[77]. – Паскаль с извиняющимся видом посмотрел на Люсьена.
– Но у Лисетт тоже кризис, – настаивал тот. – Вся ее собственность находится в Америке, в распоряжении некоего мошенника по имени Кольт Шапиро. – Он перекинул полотенце вокруг шеи. – Она приехала на вечеринку на самолете вместе с каким-то парнем, который быстро смылся и оставил ее здесь. У нее нет ни денег, ни одежды, ни документов, ни…
– Она выбиралась из более тяжелых передряг, чем эта, – произнес мягкий голос.
Все трое увидели Найла, который шел из прачечной по коридору, сжимая в руках два разных носка и очень мятую рубашку, которая отстиралась до поросячьего розового цвета. Лисетт все еще носила его халат, поэтому он надел линялую футболку и какие-то безвкусные шорты.
– Не беспокойтесь. – Он улыбнулся доброй улыбкой, пытаясь сгладить неловкость ситуации. – Я до завтра уеду. Если я в скором времени не попаду в Лондон, то могу забыть о работе.
Найл откинул с лица свои немытые волосы, и стали видны его красные глаза и темные круги под ними; а его щетина была гуще, чем кукурузное поле осенью.
Паскаль кашлянул и усиленно занялся приготовлением завтрака. Александра, мучительно стараясь заполнить чем-нибудь паузу, спросила Найла, как ему спалось, и тут же пожалела об этом. Он выглядел так, как будто уже вечность не спал.
Но Найл просто улыбнулся.
– Отлично, спасибо. Вы были очень добры ко мне, Александра, Паскаль. – Он налил себе чашку кофе и медленно двинулся к двери. Но остановился рядом с Люсье-ном. – Знаешь, присмотри за Лисетт, если хочешь, бедняге в Штатах пришлось не легко. Хотя мне кажется, что она скоро обретет твердую почву под ногами.
Он с загадочным видом посмотрел на Люсьена. Тот поборол в себе сильное желание извиниться. После всего того, что Лисетт рассказала ему прошлой ночью, он мог с легкостью обвести Найла вокруг пальца. Но Люсьен не мог не чувствовать в Найле глубокую печаль, которая не совсем вязалась с версией его жены.
Он был сильно привязан к Лисетт, в ней была та уверенность, которую он ценил в амбициозных женщинах. Но он не совсем ей доверял, и уж конечно, не собирался предпринимать никаких решительных шагов, пока не убедится, что она не флиртует с ним из мести. Несмотря на ее явный интерес, он всего лишь поцеловал Лисетт вчера в щеку и пошел спать. Он слишком ценил свое одиночество в Нью-Йорке, чтобы сразу же энергично ответить на призыв малознакомой, хоть и весьма желанной женщины.
– Я могу помочь Лисетт вернуться в Штаты, но сначала мне здесь нужно завершить одно дело, – сказал Люсьен Найлу, стараясь выглядеть незаинтересованным и практичным.
Ему хотелось побыстрее переключиться на менее серьезную тему, и он продолжил:
– К тому же я хочу поближе узнать будущих родственников моего сына. И коль скоро счастливая парочка уезжает в Англию, чтобы уладить кое-какие дела, кто-то должен остаться, чтобы рассказать Александре, какой счастливой Макс сделает ее дочь.
И Люсьен улыбнулся Александре и Паскалю, желая снискать их расположение после того опасного промаха, который он допустил.
Найл поморщился и кивнул. Он так побледнел, что почти слился со стеной.
– Я уверен, Лисетт будет тебе благодарна. Спасибо.
К счастью, в этот момент в маленьком коридоре, смеясь, появились Маркус и Уилтшер.
– Вы рано встали, мальчики, – Александра приветствовала их с наигранным весельем. – Завтрак еще не готов.
– А хлеб есть? – радостно спросил Уилтшер.
– О боже, я совсем забыла!
Александра села на стул, у нее совсем не было сил. Тэш, деньги, новая жена Эдди, с которой ни у кого
