Сноб захрапел и повернулся к Тэш своим пыльным медным крупом.
– Небось ты тоже обо мне невысокого мнения, как и сексуальный Хуго, не так ли? Это изменится, дорогой. Обещаю тебе.
Бен в нетерпении ходил взад-вперед по коридору.
– Умираю с голоду. Надеюсь, София успокоится. Теперь еще обнаружилось, что она забыла взять свой скраб для лица. – Бен остановился напротив Тэш. – У тебя не найдется сигареты?
Тэш протянула ему пачку «Кэмел» и взяла одну сигаретку себе.
Бен порылся в карманах и почесал голову.
– А вот зажигалки-то у меня и нет. Эй, Хуго! Юная леди хочет, чтобы ты пришел и разжег ее огонь!
Тэш вздрогнула, когда из боковой комнаты появился Хуго.
– А, это ты. – Он бросил ей серебряную зажигалку. – Не видел Аманду? – спросил он у Бена.
«Как трогательно, – подумала Тэш. – Моя грудь полна огня, хотя я только держу его зажигалку. Что же было бы со мной, держи я его за еще более огненное место?» Тэш засмеялась, чем вызвала пренебрежительные взгляды Бена и Хуго.
Когда через пять минут появились Аманда и Паскаль, смеющиеся над какой-то только им известной шуткой, Паскаль выглядел как школьник с широко открытыми изумленными глазами.
Аманда посмотрела на Хуго, чтобы увидеть его реакцию, но он разглядывал картину с изображением усадьбы, которая выделялась на одной из белых стен.
– Отличная картина. Не прочь бы иметь что-нибудь подобное. Кто писал?
– Тэш, – ответил Паскаль. – Она подарила ее нам на четвертую годовщину свадьбы.
Хуго посмотрел на Тэш. Она выдержала его взгляд, все гот же самый взгляд, полный презрительного изумления. Интересно, что ей нужно сделать, чтобы произвести впечатление?
– А где остальные? – спросила Аманда, злясь, что ее усилия привлечь внимание Хуго оказались безрезультатны. Она посмотрела на часы. – Нам, кажется, пора отправляться в ресторан.
– Схожу потороплю их, – пробубнила Тэш и, стремясь как можно быстрее удалиться, налетела на Бена.
– Грациозное юное создание, не так ли? – произнес с подчеркнутой медлительностью Хуго.
Тэш нашла Софию и Александру сидящими на кровати в большой уютной спальне. Тэш остановилась в дверном проходе, вдохнув опьяняющий запах дорогих духов.
– Даже не знаю, – говорила София. – Кажется странным, что он решил вдруг уехать в Штаты. У меня не было возможности как следует ее расспросить. Мне кажется… о, привет, Тэш. – Она явно смутилась.
– Все уже готовы, ждут только вас.
Александра посмотрела на часы.
– Боже, уже так много времени? А я еще даже не переоделась. – Она поднялась. – Я мигом.
И вылетела из комнаты.
Тэш уже привыкла к пренебрежительному отношению своей сестры, поэтому, когда София взяла ее за руки, как обычно делают сестры, она была удивлена. Это напомнило Тэш детство: как сестра утешала ее, когда в школе ее обозвали толстой, как обнимала малышку, когда та боялась темноты. Та, другая София, существовала до того момента, когда тщательно скрываемая постыдная тайна разверзла пропасть между ними. С тех пор прошло много времени, и сестры никогда об этом не вспоминали.
Но сегодня вечером, разомлев от спиртного и усталости, Тэш вдруг решила, что сама все придумала: их отчуждение и высокомерный образ сестры.
– Пойдем, сестренка, встретимся лицом к лицу с мужчинами.
София засмеялась, и Тэш не могла не улыбнуться в ответ.
– Но, дорогая, прежде чем мы спустимся, расскажи мне, что же все-таки случилось со стариной Максом? Нет смысла держать все в себе – будет только хуже, поверь мне, я знаю, – София мягко улыбнулась. Ее красивое лицо засветилось.
Как-то Бен сказал, что София одной своей улыбкой может растопить лед. А Тэш было к тому же так плохо, она нуждалась в утешении.
В десять тридцать, когда Бен уже приготовился умереть от голода, все наконец были готовы к отъезду.
Хуго, который много пил и почти не закусывал, вдруг захотелось сделать что-нибудь безрассудное. Хорошо бы с кем-нибудь поссориться, желательно с сестрой Софии, по это, скорее всего, выведет из себя их симпатичную хозяйку. Он порешил на том, что станет игнорировать все попытки Аманды привлечь его внимание.
Тэш почти засыпала. Остальные были в приподнятом праздничном настроении.
Все толпой направились к машинам и как раз решали, кому садиться за руль, когда вдруг послышался шум мотора и во двор въехал автомобиль.
– О нет, – простонал Бен. – Кто же ходит в гости так поздно?
Хлопнули двери, и в темноте двора появились Мэтти и Салли.
– Простите, что так поздно, – извинилась Салли, целуя свекровь, – Планы поменялись.
– Как я рада видеть вас! – закричала Александра, целуя Мэтти и сбив при этом с него шляпу. – Вы как раз вовремя. Мы едем ужинать. Поехали с нами.
– Мы не можем, – сказал Мэтти с сожалением. – Дети на заднем сиденье крепко спят. Нужно их уложить.
– Не переживайте, мы вас подождем. Отведите детей и дом, а мы пока выпьем что-нибудь, – настаивала Александра. – Нет, как удачно все получилось!
До ресторана они так и не добрались. Салли была не способна хранить секреты и сразу всем разболтала о своей беременности, наводнив холл новыми игрушками. Паскаль достал шампанское, чтобы отпраздновать радостное событие. Засидевшись за столом, они и не заметили, как наступила полночь.
Желудок Бена сократился до размера почтовой марки. Заметив его страдания, Салли извлекла из своей сумочки замусоленный «Твикс» и начатую упаковку жвачки.
– Ты меня просто спасла!
Бен с благодарностью принял эти подарки, восхищаясь румяными щеками Салли и ее игривыми зелеными глазами. София недолюбливала золовку, считая ту слишком шумной и неряшливой. Но Бен решил, что Салли была довольно милой, ему понравилось, что она приветливая, остроумная и совсем не пользуется макияжем.
София, холодно поприветствовав своего брата поцелуем в щеку, вежливо осведомилась, почему они решили завести еще одного ребенка так скоро. Особенно если учитывать тот факт, что Тор была – прямо скажем – сложным ребенком.
– Конечно, говорят, что дети, рожденные дома, немного отстают в развитии, – высокомерно заявила брату София. – Хотя роды дома были ужасно популярны в семидесятых, не так ли?
Мэтти пристально смотрел на сестру, пока та украдкой разглядывала свое отражение в ведерке для шампанского.
– У меня не получилось заснять последние роды на видео, – наконец сказал он с совершенно невозмутимым видом, – но ничего, заснимем теперь. На этот раз, я думаю, мы попробуем рожать на корточках в теплой воде, под музыку африканских племен, и соберем всех соседей на зрелище. А когда ребенка уже можно будет показывать, приходи, попьем «Гиннеса» и поедим вегетарианской еды.
Глаза Софии на несколько секунд сузились до двух великолепно нарисованных линий, потом она резко рассмеялась и игриво похлопала брата по потертому рукаву рубашки; она решила не выходить из себя.
Салли с Тэш уединились в уголке, чтобы посплетничать. Они часто встречались в Лондоне, и время от времени Тэш забегала, чтобы посидеть с детьми, если не получалось пригласить няню. Салли нравилось, что Тэш всегда непредсказуема, всегда одета шиворот-навыворот и рассказывает детям всякие истории перед сном. Мэтти жаловался, что его сестра никогда толком не помнит, кто им звонил, и забывает поставить молоко в холодильник.
Александра ходила от одной группы гостей к другой, собирая с пола тарелки.
Мэтти беседовал с Паскалем о британской политике. Аманда прислушивалась к их разговору, игнорируя монолог Софии о новинках фирмы «Клиник» по уходу за лицом.
– Тот бардак, который они устроили с подушным налогом, – говорил Мэтти. – Я уж молчу, что у нас
