– Вот это да! – Олли широко улыбался.
– И последний штрих. – Джинджер покопался за диваном и извлек пиджак бутылочного цвета. – Надень-ка вот это, моя сладкая.
Тэш влезла в пиджак. Он оказался ей слегка великоват, но был так великолепно сшит, что смотрелся на ней хорошо. Свободный пиджак являлся разительным контрастом сексуальному, прозрачному топу. И выглядело это все вместе на удивление великолепно.
– Ну, что скажешь? – Джинджер начал скидывать тюбики с перепутанными крышечками обратно в косметичку Софии.
– Мне нравится пиджак.
Тэш пощупала мягкую ткань. Это был либо шелк, либо очень тонкая шерсть.
– Это «Армани»?
– Неа, из обычного универмага, – солгал Джинджер, улыбаясь ей загадочным видом. – У тебя великолепная фигура, Тэш. И ты, наверное, под два метра ростом в этих туфлях.
Она покачнулась на каблуках.
– Я не совсем уверена, что…
– Кто-нибудь видел Майкла?
В комнату влетела Касс, утопающая в длинном, до пола, нежно-голубом платье из тафты, с отрезной талией и украшенном оборками лифом.
Олли нервно сглотнул, смахнул с головы котелок и пригладил волосы.
– Мама, как тебе Тэш? – нервно спросил он.
– Очень мило. – Касс взглянула на Тэш, на самом деле не обращая на ту внимания, и кивнула. – Видишь ли, я налила папе ванну и…
Она снова повернулась к Тэш.
– Ну разве она не красавица? – с гордостью выдохнул Джинджер.
Заметив, что глаза его матери сузились до двух голубых полосок, а рот открылся, чтобы сказать что-то резкое, Олли подсунул ей под подбородок поднос.
– Угощайся пирожными, мама, – сладким голосом предложил он.
– Не хочу… – рявкнула Касс, она едва могла дышать в своем платье с узкой талией. Затем она посмотрела на поднос и передумала. – Ну, хорошо. Только одно. М-м-м, как вкусно. Трюфели. Откуда вы их достали?
– Маркус… – начал Джинджер.
– Взяли у поставщиков, – прервал его Олли. – Мы убедили их дать нам поднос на пробу. Ведь хозяева всегда очень заняты, приветствуя гостей, и не успевают ничего попробовать.
– Как умно с вашей стороны, мальчики. – Касс вытерла губы кружевным платочком и опять повернулась к Тэш. – Не лучше ли тебе будет застегнуть пиджак на все пуговки? – спросила она племянницу, многозначительно глядя на ее обнаженный живот. – На улице не жарко.
Касс, очевидно, еще много чего хотелось добавить, но она не рискнула выглядеть стервой в глазах Джинджера. В конце концов, она всегда поощряла дружбу Оливера с кузиной. Сейчас Касс горько об этом сожалела. Она и понятия не имела, что Тэш каким-то образом превратится сегодня вечером из девушки- конюха в примадонну «Мулен Руж».
Девушка почувствовала неприязнь тети, и ей стало не по себе.
– Пойду посмотрю, как дела у Салли, – произнесла она и, чуть не выворачивая себе обе лодыжки, направилась к двери на непривычных для нее каблуках. – Кстати, тетя Касс, ты выглядишь очень хорошо, – добавила она тоном внимательной племянницы.
– Спасибо, дорогая.
Касс холодно посмотрела на Тэш и выдавила из себя подобие улыбки.
– Девочка всегда была со странностями, – сказала она сразу же, как только Тэш оказалась вне зоны слышимости.
– Да уж. Угощайтесь еще, – пропел Джинджер, предлагая Касс поднос с пирожными.
– Ах, спасибо.
Касс очень любила маленькие пирожные. У этих, правда, был какой-то странный привкус, и она никак не могла понять, из-за какого это ингредиента. Но они были очень вкусными.
– Должен сказать, миссис Хэннесси, сегодня вечером вы выглядите просто сногсшибательно. – Джинджер слегка наклонился, его голубые глаза слишком долго бродили вверх и вниз по голубой тафте Касс. – Правда, Олли?
Олли кашлянул.
– Э… да. Очень шикарно, мама.
Касс молчала, так как ее вставные зубы отчаянно пытались пережевать особенно большой кусок трюфеля. Ее щеки порозовели, и она радостно улыбнулась Джинджеру.
– Так, небольшая обновка, это мне подогнали в «Клое» в последнюю минуту.
– Ах, вот ты где, черт возьми, старушка. – Майкл своей деревянной походкой вошел в комнату и страстно поцеловал жену, не вынимая изо рта трубки. – Моя чертова ванна остыла. Такими темпами мы никогда не соберемся. Ты уже погладила мою рубашку?
– Да, дорогой.
Касс хотелось его убить. Вместо этого она взяла еще одно пирожное и выскользнула из комнаты, шелестя платьем. Когда чета Хэннесси шла по коридору, Олли и Джинджер слышали, как Касс спросила у Майкла:
– Тебе нравится мое платье, дорогой?
И Майкл ответил:
– Конечно, нравится, черт возьми! Я ведь тебе уже говорил, что это чертовски милое платье, еще давно, на вечеринке гольф-клуба.
Джинджер посмотрел на Олли.
– Нам лучше переодеться, прежде чем приступать ко второму этапу. – Он глянул на поднос с пирожными, который был наполовину пуст. – Пройдет около часа, прежде чем на нее подействует.
Глава тридцать пятая
Аманда надела вторую серьгу и стряхнула еще несколько медных волосков со своего бархатного лифа. Она была довольна, что в конце концов надела свое черное платье. Цвет соответствовал ее настроению.
Платье, как черная виноградная лоза, обвивало ее тело до середины икры, где переходило в красивый расширяющийся рыбий хвост. Скромный, строгий перед резко контрастировал со спиной, вырез доходил почти до ключицы и обнажал соблазнительные загорелые плечи. Аманда чувствовала себя веселой вдовой – таинственной, сексуальной и опасной.
Она вошла в ванную и напоследок покрасила губы, затем наклеила несколько лейкопластырей на носки ступней, это было необходимо, чтобы выдержать ночь на убийственной десятисантиметровой шпильке.
Хуго появился в комнате в тот момент, когда она закрепляла чулки и посылала проклятия в адрес ужасных застежек, из-за которых у нее треснул еще один ноготь. Она зло посмотрела на Хуго.
– Привет, дорогая. – Он слегка покачнулся в дверном проеме и посмотрел на нее. – Шикарно выглядишь. Это напомнило мне об одном фильме, который я как-то видел. Только не говори мне, что хочешь ворованный мех далматинца на Рождество.
У Хуго в руках была бутылка шотландского виски, которую он кинул на кровать и начал раздеваться.
Аманда застыла. Если он надеется сейчас заняться любовью, его ждет разочарование.
– Ты пьян.
– Какое верное наблюдение.
Сейчас Хуго разделся до трусов. Он выглядел необычайно сексуально. Более стройный и мускулистый, чем обычно; взгляд слегка затуманен, а густая шевелюра взъерошена.
– Налей мне выпить, – потребовала Аманда, пришедшая в ярость от того, что Хуго все еще оказывал на нее такой эффект.
– Конечно.
